Восхождение в Согратль

Я спустился вниз и съел половину завтрака. Здесь, конечно, было бы уместно несколько фраз в духе Венички Ерофеева, но Веничка не поддержал бы меня. С такого перепою он отверг бы завтрак, как малодушие. Но мне нужно было продержаться до полтретьего, поэтому я просто съел половину завтрака, вышел на улицу и поймал такси.

За рулем сидел парнишка лет двадцати.

— Вам куда?

— А где у вас здесь купаются? На городской пляж.

— А, — сказал он. — Понял. Давно в Махачкале?

— Третий день.

— А я тоже только два дня, как с Алтая приехал, — вдруг похвастался он.

— Что делал на Алтае?

— Дяде помогал.

— А дядя чем занимается?

— Предвыборную кампанию делает. Там есть один город — Рубцовск. И два кандидата на пост мэра. Один от «Единой России», другой — от «Справедливой». И второй как раз местный мужик, его народ хорошо знает и, в общем, уважает. Но дяде поставили задачу: чтобы единоросс набрал 65 процентов голосов. А того — заблокировать.

— Как «заблокировать»?

— Хоть подкупом.

— Зачем?

— Иначе дяде зарплату платить не будут.

— А сам голосовать за кого будешь?

— За того, кто дяде зарплату даст. Как уж они там с Медведевым договорятся.

Цинизм двадцатилетних мне отвратителен. Неужели он не понимает…

Я почувствовал тошноту. Тут Веничка поддержал бы меня. Ибо меня больше всего тошнило не физически, а экзистенциально.

Но мы, по счастью, приехали. Я расплатился и стал спускаться к морю по улочкам сохранившейся старой части города. Обладающие своеобразной выразительностью довоенные двух- трехэтажные дома лепились друг к другу, образуя до некоторой степени живописное единство. Арки, дворы, жизнь дворов, выстиранное белье на веревках, детские и женские голоса, потом — площадь, собравшаяся вокруг здания аварского театра, пустынная в этот утренний час. Сразу за этим кварталом начиналась обычная махачкалинская россыпь зданий — по левую руку высилось каре хороших, только что отстроенных 20-этажных жилых домов, из переулка выглядывал, как штабель красного кирпича, банк «Невастройинвест», а поверх всех крыш торчали излюбленные генеральным архитектором города (если, конечно, таковой был) тонированные темным стеклом здания цилиндрической формы. Но больше всего привлек мое внимание котел для варки битума. Ну, как вам объяснить? Обычный такой котел, на колесах. Внизу печка. Раньше битумом, как клеем, заливали старую дорогу, чтобы к ней лучше прилипал новый асфальт. Теперь асфальт укладывают по другой технологии и битумные котлы не нужны. А здесь он сохранился, да судя по тому, как густо, до самых колес, котел был залит черным застывшим варом, он и использовался регулярно. Я обрадовался ему, как стоящему под парами паровозу.

Потом вышел к железной дороге и увидел море.

Пляж был почти пуст. Это был типично провинциальный пляж, что и составляло главное его очарование… Несколько кабинок для переодевания, выложенные на песке доски для виндсерфинга, старая, увешанная цветочными горшками, много раз крашенная белым и все равно готовая вот-вот снова ошелушиться спасательная станция с надписью «Медпункт»; полосатый тент над нею, лестница, увитая зеленью, на открытую веранду второго этажа… Позади, на променаде, — несколько скамеек, брусья и перекладина для физических упражнений, возле которой топталось трое голых по пояс ребят. Они по очереди подтягивались, легко делали «подъем с переворотом» и все, как один, завершали произвольную программу, делая «выход силой». Это трудное упражнение, для которого действительно нужна сила и отличная координация движений. Когда я учился в школе, у нас такое мог делать только Коля Ченцов. Он был невысокого роста, но весь состоял из мускулов. И эти трое тоже состояли из мускулов.

По плотному песку у кромки лижущих пляж волн издалека приближался бегущий мужчина. Пока я снимал с себя одежду, первый пробежал, появился второй. Далеко за ним поспевал третий. Еще там-сям по берегу, метрах в ста от меня и друг от друга, сидело несколько женщин с детьми. Солнышко уже хорошо грело, но в море, в голубом прозрачном море еще холодно было купаться. Я не дал себе времени на раздумья. Плавки надел еще в гостинице. Разбежавшись, бросился в воду, предчувствуя, как сожмет меня, словно тисками, плотная морская вода. Я ждал чего угодно, но… Понимаете, я даже не почувствовал холода: такое это море было легкое. Слишком легкое, слишком жидкое, я почти не чувствовал его… В общем, я с минуту барахтался как бы в поэтическом эфире: ни соли, ни запаха йодистых водорослей…

Так что запомнился больше пляж: легкий, теплый песок-ракушечник под ногами…

В 14.29 я был у здания физфака Дагестанского государственного университета. Оставалось пройти сквер перед корпусом, чтобы успеть вовремя. Я чуть-чуть наддал ходу, как вдруг властный голос крикнул:

— Перейдите на другую аллею!

Передо мной стоял человек в гладком сером костюме, держа наизготовку автомат.

Еще несколько толпились и у входа в университет.

Внутри двое в камуфляже пропустили меня через «рамку» и с бесстрастной тщательностью проверили содержимое рюкзака.

Я понял, что ждут президента.

Перед аудиторией обыскали еще раз.