Восхождение в затерянный мир

Не успел он ступить на полку, как веревка дернулась вверх: это Мо пристегнулся к ней. Лицо у Джо было совсем измученное, осунувшееся и бледное, глаза напряженные. Мокрый, весь в грязи, он дрожал от холода. Никогда еще, сколько занимаюсь альпинизмом, не видел я, чтобы человек так вымазался в грязи. Как будто он неделю работал в котловане. Я помог ему сложить набухшее от сырости снаряжение подле стенки. Мо обогнул карниз и остановился, качаясь на веревке перед посадочной площадкой.

— Рад вас видеть, парни. Завтра тебя ждет славный отрезочек для лидирования, Хеймиш.

— Отлично, — сказал я. — С удовольствием пойду и надеюсь выйти наверх.

Подозреваю, Мо и Джо со смешанными чувствами восприняли наше решение на ночь обосноваться на немногих свободных квадратных метрах перед входом в их палатку. Они были рады нашему обществу, однако с водой было туго и с местом тоже.

— Будем сегодня ночью поворачиваться поочередно, Дон, — отметил я, изучая оставшийся для нас сорокасантиметровый просвет. —Поскольку я подлиннее тебя, придется мне спать с внутренней стороны: на краю я не смогу вытянуться в рост.

(Прежде чем заявлять об этом, я предусмотрительно оккупировал выгодную позицию.)

Дон охарактеризовал меня одним выразительным словом и добавил:

— Завтра я лягу с внутренней стороны, а ты будешь висеть над этим чертовым краем!

Мы приготовили отличную сытную трапезу из полученного от Майка Эзерли сублимированного мяса со складов гайанских вооруженных сил и запили ее глотком чая. За водой «ходил» Дон (все равно он находился с краю). Надев обвязку, он спустился на жумарах по веревке и, наклонясь под рискованным углом, собрал влагу с разостланного на бромелии полиэтилена. Благополучно поднялся обратно, и я принял его на полке.

После ужина Мо и Джо забрались в палатку и принялись добродушно шпынять друг друга.

— Подвинься, Браун, ты совсем раздавил мою ногу!

— Послушай, уперся бы ты локтем в пол вместо моего паха!

Я захватил с собой свой спальник, но у Дона был только непромокаемый палаточный чехол. Подвешенный сверху тент частично защищал нас от холодного тумана, который появился вместе с опустившимися тучами около часа назад. Все было вымазано в грязи. Открыв свою кинокамеру, я обнаружил, что даже в кассету внутри нее попала вода!

Мы лежали на бугорке, который весьма некстати протянулся поперек полки. Голова Дона торчала наружу из-под тента; я лежал головой к палатке. Мо и Джо хихикали над нами.

— Такая дивная пещера чуть выше на стене, а вы, психи, здесь торчите, — сказал Джо.

— Ничего, переживем, — пробурчал я, заравнивая яму ботинками, крючьями и прочим снаряжением.

Ночью ярко светила луна, и устремленные к небу суровые вершины кругом выделялись четко, как на рельефной карте. Бивак наш оказался мокрым, и рваная завеса из капель частично заслоняла мне захватывающий вид, когда я осторожно высунулся, чтобы опорожнить баночку-выручалочку.

— Эй, Хеймиш! — крикнул Джо.— Ты уж, пожалуйста, постарайся не портить нам питьевую воду!

Глава двенадцатая

И опустил Давид руку свою в сумку,

И взял оттуда камень, и бросил из пращи.

Первая книга Царств. 17, 49

Мы проснулись почти с колибри. Дона не без труда убедили с утра пораньше повторить вчерашний трюк, и он добыл малость воды. Выпив чаю и пожевав пшеничных батончиков, я пошел вверх. Сделать разминку перед стартом было трудновато из-за тесноты. Вторая двойка даже не могла облачиться в свое мокрое снаряжение, пока не тронемся в путь мы с Доном.

Качаясь на веревке, словно воздушный акробат, я заработал жумарами, как автомат, ржавый автомат. Первые десять минут все мышцы ныли и суставы не хотели гнуться; как всегда после привала, трудно было наладить координацию. И все же приятно было оказаться в движении после ночи, проведенной в такой тесноте. Кровь забегала быстрее по жилам, и вскоре я оказался в несложном травянистом камине, где можно было часть пути лезть вверх, пользуясь жумаром лишь для дополнительной страховки. Дальше шел пренеприятный отрезок с ощетинившейся наподобие павлиньего хвоста растительностью, на котором днем раньше лидировал Мо. Я передохнул на широкой полке ниже причудливой поросли, сквозь которую путь прокладывал Джо, и выбрал слабину стометровой корленовой веревки, взятой для навешивания. Мо считал, что это облегчит нам спуск. Дон закрепил ее внизу, направляясь вверх, и я пошел дальше. Выбрался на следующую полку, подальше от экзотической флоры, и увидел над собой камин с отверстием вверху. Траверсировал к его устью и продолжил подъем. Мне встретился всего лишь один скорпион — он укрылся в этом камине, в сравнительно сухой пещерке под выступом. Я пролез через окошко вверху, будто через игольное ушко, волоча за собой веревку вместо нитки, и очутился в высшей точке, достигнутой накануне Мо.