Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Такие изменения на политической сцене имели самые губительные последствия для многих сторон культурной жизни Греции. Никто как личность и гражданин не мог даже надеяться повлиять на запутанный и постоянно меняющийся баланс военно-политических сил в III-II вв. до н. э. В результате ощущение свободы и связанное с ней признание личной ответственности перед обществом были ослаблены и даже стерты. Как никогда, возникшая пропасть между образованными классами и большинством населения усиливала депрессивный психологический эффект потери политической независимости городов. Вся сложность и богатство греческой философии и литературы, которыми будут так восторгаться последующие поколения, стали полностью доступны лишь для тех, кто в свое удовольствие мог повышать собственное образование и имел возможность наслаждаться ими. Очевидно, определенная ирония присуща всем великим достижениям человечества, но та легкость, с которой греки в V-IV вв. до н. э. развили унаследованную в рудиментарной форме культуру предков, выразилась и в том, с какой поспешностью и быстротой распались социальные связи, стимулировавшие и поддерживавшие их творческий потенциал.

Этот социальный паразитизм не должен, однако, умалять ни нашего восхищения величием культурных достижений древних греков, ни безусловного преклонения перед ним. Небольшая горстка людей определила интеллектуальные, литературные и художественные формы поздней классической античности и глубоко повлияла на европейскую цивилизацию, которая в последующие века стала доминировать на всей планете. Это немало, но великолепие V-IV вв. до н. э. тяжелым бременем легло на последующие поколения. Столь совершенные культурные модели было трудно улучшить и уж совершенно невозможно было их забыть.

Впрочем, первое время эти ограничения не ощущались. Еще оставалось множество непокоренных миров, дальних неисследованных горизонтов и неведомые будущие победы и слава, к которым необходимо было стремиться. Эти возбуждающие возможности появились как следствия необычайной географической экспансии эллинского мира во времена Александра Македонского и его преемников.

Б. ЭЛЛИНСКОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В ВАРВАРСКУЮ ЕВРОПУ

Вторжение Македонии в сердце Греции было само по себе побочным продуктом, выражавшим определенные аспекты распространения эллинской цивилизации к северу от Эгейского моря. Ведь только после того, как царь Филипп (правил 356-336 гг. до н. э.) смог организовать свою армию по греческой модели, численное превосходство македонян смогло эффективно воздействовать на события, происходившие на греческой политической арене. И все же распространение эллинизма на север и в глубь отдаленных регионов, таких как Македония, требовало привязки к новой социальной и экономической среде, в корне отличной от той, в которой возникла и расцвела греческая культура.

В V в. до н. э. проявления высших достижений греческой культуры были сосредоточены лишь в городах, не слишком удаленных от морского побережья. Афины, как и их предшественник Кносс и их последовательница Венеция, были повенчаны с морем. Без существенных доходов из-за моря гражданские волнения и нестерпимая бедность VI в. до н. э. можно было уменьшить лишь за счет эмиграции; и ясно, что при этом Афины никогда бы не стали действительным центром притяжения, в который они превратились для талантливых и способных людей всего греческого мира.

Это было обусловлено тем, что технологические факторы строго ограничивали возможности античного мира в производстве материальных ценностей. Кроме как на орошаемых землях, большая плотность народонаселения не могла поддерживаться только за счет собственного производства продуктов питания. Только с помощью коллективного использования выгодных условий торговли — масло и вино в обмен на зерно[432] — или непосредственной эксплуатации более слабых сообществ путем насильственного сбора дани и грабежа значительное число граждан могло поддерживать скромный или даже удовлетворительный уровень материального существования, требуемый для участия в культурной жизни Греции.

Отсутствие достаточно дешевого транспорта подразумевало, что никакие сколь-либо большие городские сообщества не могли бы себя содержать в глубине территории. Следовательно, только вновь запущенные процессы социальной дифференциации, благодаря которым цивилизованные общества впервые возникли на орошаемых землях во II тыс. до н. э., могли сохранить прекрасный плод греческой городской жизни в областях, достаточно удаленных от моря. Зарубежные завоеватели или местные вожди племен, ставшие сборщиками податей, однако, нашли способ сконцентрировать производимое на местах богатство в своих руках. Прежде всего они использовали его для приобретения предметов греческой роскоши и постепенно стали содержать небольшое число местных мастеров и профессиональных специалистов (часто живших группами в провинциальных городах), которые могли бы предоставлять товары и услуги точно так же, как это делалось в трудовых сообществах приморских городов.