Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Таким образом, космополитизм древнего Среднего Востока развалился как культурно, так и политически в период между 100 г. до н. э. и 200 г. н. э. Эллинистические и индийские влияния распространились по региону; вторжения степных кочевников прибавили в смесь свежий варварский элемент, и получившийся в результате культурный синкретизм нашел проявление главным образом в религии. 

* * * 

Никакой подобной фрагментации в римском мире не произошло. Здесь традиции древнегреческой и эллинистической цивилизации продолжали поддерживаться, пусть и с уменьшенной энергией. Греческая философия, риторика, историография и художественная литература приобрели латинские параллели; при этом словарный запас латинского языка позволил передать высокую культуру греческого Востока разным народам Западного Средиземноморья. Большая работа по приспособлению греческой учености к латинскому наречию и темпераменту была проведена в I в. до н. э. Цицероном (ум. 43 до н. э.), Лукрецием (ум. ок. 55 до н. э.) и Катуллом (ум. ок. 54 до н. э.). В следующем поколении Вергилий (ум. 19 до н. э.), Гораций (ум. 8 до н. э.) и Ливии (ум. 17 н. э.) привели латинскую литературу к ее высшим достижениям. Впоследствии мир, царивший в империи, и спокойная жизнь знатного римлянина не способствовали созданию серьезных интеллектуальных или художественных произведений. Восторжествовал дух дилетантизма и отчасти архаизма, ненадолго прерванный лишь острым жалом исторических трудов Тацита (ум. ок. 117 н. э.)

II в. н. э. стал свидетелем некоторого возрождения греческой литературы, например, в работах Плутарха (ум. ок. 120 н. э.), и очень важной для последующих поколений кодификации древнегреческой науки в трудах Галена (ум. ок. 200 н. э.) по медицине и Птолемея (ум. после 161 н. э.) по астрономии и географии. Казалось, невозможно превзойти само совершенство и математическое изящество астрономии Птолемея и обширный, систематический характер медицины Галена, и потому их труды в какой-то мере способствовали замедлению развития греческой науки. Акцент исследований сдвинулся в сторону метафизических и отчасти богословских вопросов, от чего эффект замедления еще больше усиливался.

Законы природы, проанализированные с математической и с описательной точек зрения Птолемеем и Галеном, носят черты интересного и, возможно, не вполне случайного сходства с законами государств, выработанными поколениями римских юристов. Римская юриспруденция достигла вершины в работах таких правоведов, как Ульпиан и Папиниан, живших в самом конце II в. н. э. и в начале III в. н. э. Концепция объективного закона, применимого к делам людей, однако действующего в согласии с природой и разумом и независимо ни от божественного откровения, ни от прихотей и страстей человеческих, была присуща лишь Риму и обществам, происходящим от римской цивилизации. Другие цивилизованные народы, несомненно, имели законы и своды законов; но их законы обычно относились лишь к вопросам уголовным или государственным, оставляя частные отношения на частное усмотрение или разбирательство согласно обычаям[560]. Римское право, разработанное в космополитической среде империи, попыталось классифицировать и прояснить правила, относящиеся к огромному множеству как общественных, так и частных ситуаций. Понятия собственности, договора, владения, которые столь неотделимы от нашей повседневной жизни, что мы едва замечаем их существование, получали все более точное определение, так что конкретные споры можно было свести к судебной процедуре и разрешить в соответствии с заранее известными правилами в ходе юридического процесса. Для сложного урбанизированного и индивидуализированного общества преимущества такой юридической системы были огромны, поскольку теперь можно было безопасно иметь дело с незнакомцами, зная, что споры будут разрешены даже в необычных случаях. Ни одна древняя цивилизация не создала правовой системы, сравнимой с римской по всеобщности и детальности. В других местах местные обычаи, групповой дух, семейные традиции играли гораздо большую роль, при этом оставляя немало возможностей для личного произвола правителей и чиновников.

Трудно преувеличить значение римского права для последующей европейской цивилизации. Когда в Западной Европе после XI в. снова стали развиваться города, уже имелся наготове внушительный корпус римского права. Модели, которые он предложил для преобразования хаотического обычного права, действовавшего в Европе до той поры, автоматически подсказали, стабилизировали и открыли новые горизонты для городской жизни и рыночной активности[561].