Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Благодаря этим мерам в Японию вернулись мир и порядок. За ними последовала вспышка экономического процветания, позволившего по иронии судьбы купечеству вернуть многое из утраченного во время войны. Лишенные в наступившей мирной эпохе своих занятий самураи бросились в расточительство и безнадежно завязли в долгах. Финансисты и купцы, со своей стороны, использовали богатство для поддержки городской культуры средних классов, отличавшейся силой и чувственностью и вольно или невольно противостоявшей суровому кодексу самураев. Таким образом, города взяли на себя ту роль, которую ранее в истории японской культуры играл императорской двор, и предложили альтернативу жизненному укладу, почитавшемуся, хотя и не всегда соблюдавшемуся, военной земельной аристократией.

Такие стремительные и резкие перемены в японском обществе вызывали сильные водовороты и противные течения, и действия правителей, сменявших друг друга в высших сферах власти, должны были учитывать развитие событий. Хидэеси, начавший свою карьеру подручным конюха и ставший в конце концом деспотичным диктатором, чьи приказы не обсуждались нигде и никем в Японии, в течение всей своей жизни проводил безудержную агрессивную политику. Основатель сегуната Токугава — Иэясу — был человеком совершенно другого склада, и его политика была куда менее грандиозной, чем политика его друга и предшественника. Его целью и целью его преемников было укрепление внутренней мощи против всевозможных врагов, а не распространение величия Японии за ее рубежами. Хидэеси пытался слить самурайские традиции с такими же кровожадными традициями морских пиратов. Иэясу предпочитал использовать свою власть над самураями, получившими из его рук право на сбор податей с крестьян, против морских пиратов и всех самовольных военных авантюристов. Таким образом, экспансионистская самоуверенность эпохи Хидэеси была сведена до забот сторонников линии внутреннего развития о сохранении их привилегированного положения перед лицом возможных соперников. Для осуществления таких преобразований потребовалось время. Только к 1639-1638 гг. осторожная политика Токугава пришла к своему логическому завершению, когда третий сегун закрыл Японию для внешнего мира и запретил японским морякам выходить из внутренних вод и строить морские корабли[1005].

Проведению такой политики изоляции способствовала деятельность христианских миссионеров. Португальские авантюристы впервые достигли Японии в 1542-м или 1543 г., а миссионерская деятельность началась с прибытием св. Франциска Ксавье в 1549 г. Успех миссионерской пропаганды объяснялся праведностью и властным характером Ксавье, мужеством, ученостью и упорством его собратьев иезуитов, а также привлекательностью христианских обрядов и учения. При этом в других районах цивилизованной Азии подобные миссии производили небольшое впечатление. Следовательно, необычный успех христианской миссии в Японии, как и последующий ее провал, надлежит приписать местным особенностям.

Успешным начинаниям первых иезуитов, прибывших в Японию, благоприятствовал политический хаос и наличие массы суверенов по всей Японии. Если какой-либо феодал отвергал попытки миссионеров, то его сосед автоматически настраивался в их пользу, тем более, когда усматривал в этом возможность получить более совершенное оружие или другие преимущества от торговли с португальцами. В отличие от Китая, в Японии сразу же оценили техническое превосходство европейского оружейного искусства, и восхищение мушкетами и пушками вскоре перешло и на другие аспекты португальской цивилизации. Так, мода на европейскую одежду сопровождалась и широким распространением моды на крещение, так что в течение нескольких десятилетий иезуиты в Японии могли поздравлять себя с казавшимся им неминуемым обращением в христианство целого народа.

ЯПОНИЯ В 1500—1650 ГГ. 

Подъем действенной центральной власти в Японии поначалу не казался опасным для христианских миссий. Начавший этот процесс Нобунага (ум. 1582) и продолживший его Хидэеси, завершивший объединение страны, были оба дружественно настроены к миссионерам, разделяя с ними ярую неприязнь к буддийским монахам, представлявшим собой огромное препятствие и для политики военных диктаторов, и для планов иезуитов. Впрочем, следует отметить, что Хидэеси принадлежал к религиозным скептикам и не доверял христианам как реальным или потенциальным агентам иностранных государств. Так, в 1587 г. он издал указ об изгнании иностранных миссионеров из Японии, но затем остерегся от введения его в силу, очевидно, потому, что не желал прекращения португальской торговли[1006].