Воскресенье

В хуторе зажгли керосиновую лампу – трое его обитателей сели за стол. Четвертый в сенях прилег вздремнуть.

– Ну, и какой план, апайка–командир? – Прошептала Ангелина, поправив сарафан и пригнувшись в траве.

– Короче, мне нужна его лошадь. Ат. Я потом на ней в город поеду, к Золотову. Вопросы к нему есть, – указала на хутор Гарифуллина, – я отвлекаю, ты бьешь. Алады?14 Давай сарафан.

– Нет, не алады, – подняла бровь Портнова.

– Ну, и ладно, – хитро улыбнулась Рузиля, прикрывая голову платком, – давай, алга. Обходи.

Молодой человек, сидевший на крыльце, увидел приближающуюся к нему девушку, в голубом, ситцевом сарафане.

– й, минем ирем сиа эчрг йри ме, дугыз?15 – Крикнула Рузиля, размахивая руками. – йт, дугыз, ниг иремне бозасы, ишк?16

-Не понимаю, – протер глаза парень, потянувшись к ружью, – рус?

– Прям, – получил он лопатой по голове и упал без чувств, – где ж тут рус? Прости, товарищ Гарифуллина,– развела руками Ангелина.

– Давай, давай, уноси его! – Прошептала Рузиля, хватая парня за ноги. – Говорила мне мама, йд утыр. Кияг чыгарга кирк, кияг чыгарга кирк, а я все нет, укырга кирк, надо было слушать маму, да?17

– Да, – как будто поняв, кивнула Ангелина, засыпая парня соломой. Со стороны крыльца послышался топот ног.

– Утыр!18 – Крикнула Рузиля, отстегивая коня и взлетая на него. – Давай!

– Эй, стой! – Один из мужчин поднял ружье, но Гарифуллина успела раньше – подняв кони на дыбы, она понесла животное прямо на хозяев хутора, выбежавших на шум из дома. Мощные копыта снесли двоих, а третий не стал поднимать оружие.

Только уже на расстоянии, обернувшись, Ангелина узнала в нем Славу Давыдова, лидера местных партизан.

***

В финском доме на окраине шло веселье: две девушки в национальных костюмах танцевали посреди комнаты, еще три подпевали, а несколько мужчин играли на музыкальных инструментах. На столе дымилось калакукко – пирог из лососевых пород с салом, запеченный в ржаном тесте. Женя обратила внимание на украшения финок, видимо заимствованные у викингов – ожерелья с филигранными кулонами. Национальный костюм состоял из белых блузок с воротом–оборкой и длинными рукавами. Суровый климат заставил финок шить теплые юбки из шерсти и других плотных материалов. Их непременно украшали вертикальные полоски. Сверху надевали полосатый, либо белый фартук. Безрукавный корсет – лиф лииви с узкими лямками, был однотонным, с глубоким вырезом и шнуровкой. Особое внимание уделяли головному убору – маленькие чепцы в форме рога – тану.

– Вам нравится, товарищ участковый? – Обратился Олег Сухов к уже заметно захмелевшей девушке.

– Да, все прекрасно, – расслаблено ответила Женя, откинувшись на деревянную скамейку, – а почему вы не танцуете, товарищ Сухов?

– Я жду вас. Подарите один танец.

– Хм, у меня есть идея получше.

– Да, и какая?

– Там есть бревна, идемте сплавляться, ой, туда, и будем танцевать там, ну, я тебя прошу, – поцеловала парня в щеку Женя. – Идем, ну, давай.

– Ладно, хорошо, идем, но это опасно.

– Я ничего не боюсь, я…

– Пошли, – закрыл ей рот ладонью Олег, – этого еще здесь не хватало.

***

За домом на реке, действительно находилось несколько полузатопленных бревен. Профессия лесосплавщика ушла в небытие, но традиционные забавы финнов остались: ежегодно здесь выявляли самого крепкого мужчину во всей округе.