Воскресение Сына Божьего

¹⁸ И приходят к Нему саддукеи, которые утверждают, что воскресения нет; и стали спрашивать Его: ¹⁹ Учитель, Моисей написал нам: «Если у кого брат умрет и оставит жену и не оставит детей, да возьмет брат его жену и восстановит семя брату своему». ²⁰ Было семь братьев: и первый взял жену, и умирая, не оставил семени;²¹ и второй взял ее и умер, не оставив семени. И третий также. ²² И все семеро не оставили семени. После всех и жена умерла. ²³ В воскресение, когда воскреснут, кого из них будет она женой? Ибо все семеро имели ее женой.

²⁴ Сказал им Иисус: не потому ли вы заблуждаетесь, что не знаете Писаний, ни силы Божьей? ²⁵ Ведь, когда из мёртвых воскреснут, не женятся, и замуж не выходят, но пребывают, как ангелы на небесах. ²⁶ О мёртвых же, что они восстают [Мф: а о воскресении мертвых], разве не читали вы в книге Моисея, в повествовании о купине, как сказал ему Бог: «Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова»? ²⁷ Он не есть Бог мёртвых, но живых. Вы весьма заблуждаетесь[1327].

Вариант ответа Иисуса у Луки содержит значительные отличия:

³⁴ И сказал им Иисус: сыны века сего женятся и выходят замуж. ³⁵ А те, которые удостоены будут достичь века того и воскресения из мертвых, не женятся, и замуж не выходят, ³⁶ ибо и умереть уже не могут: ибо равны они ангелам, и сыны они Божьи, будучи сынами воскресения.³⁷ А что восстают мертвые, — и Моисей показал в повествовании о купине, когда он называет Господа Богом Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова.³⁸ Он — Бог не мертвых, но живых; ибо у Него все живы[1328].

Этот небольшой запутанный отрывок заслуживает куда большего внимания, чем мы можем себе позволить на этих страницах[1329]. Надеюсь, однако, хотя бы наметить путь, на котором можно обрести ключ к историческому постижению затронутых проблем.

Отрывок может привести к анахроническому прочтению. Я поясню свою мысль при помощи примера. У меня на столе есть открытка — блаженный Иероним работы Альбрехта Дюрера. Как на многих изображениях Иеронима, здесь есть лев, распростершийся прямо за спиной святого; животное взирает на Иеронима сзади, тогда как взгляд святого устремлен в пространство, как будто он что–то там созерцает. Предположим теперь, что я ничего не знаю об Иерониме, но неплохо осведомлен о содержании Библии и гляжу на картину. На первый взгляд мне может показаться, что это Даниил во рву со львами. (Несоответствие окружения тут не имеет значения, поскольку художники Средневековья и Возрождения запросто размещали объекты изображения в ином пространстве.) Вот святой человек на молитве, возможно, он видит ангела. Вот лев, который готов напасть на человека, но, ощутив присутствие святости, а возможно, и ангелов, он останавливается. Прекрасно, скажем мы: красивый и впечатляющий этюд, изображающий Даниила. Но на самом деле и окружение, и смысл тут совершенно иные. Лев оказался рядом с Иеронимом по той причине, что, согласно легенде, святой, подобно Андроклу, исцелил его, вынув ему занозу из лапы, и с той поры лев стал его верным и преданным другом. Поверхностное воображаемое сходство может увести зрителя совершенно не туда. Лев защищает святого, а вовсе не собирается на него нападать.