Воскрешая мертвых

«Решили помыться? Бред! Принимают грязевые ванны? Может, так легче переносить боль? Возможно, только, судя по их состоянию, боль – это последнее, что их волнует. – Продолжаю анализировать, ведь от знания повадок тварей зависит моя жизнь. – Ну, Сухов, думай, думай! – приказываю я себе. – Что они забыли в этой луже?! – меня колотит озноб. – Только простудиться осталось для полного счастья, а там здравствуй больное горло, температура, слабость и… Стоп! Температура! – я до рези в глазах вглядываюсь в озеро. – Правильно, – я вспомнил, как когда-то в детстве, когда я слёг с температурой под сорок градусов, которую родители не могли сбить и она всё время росла, меня обернули влажной простынёй, включили вентилятор и периодически поливали холодной водой. Ощущения так себе, но в тот момент это показалось мне блаженством, тем более, когда висит угроза свёртывания крови. – Твари делают то же самое! – Я вспоминаю, как Винт, когда мы убили поехавшего Курца, сказал: «Да он просто огнём горит!». – Значит, так они понижают температуру, охлаждают себя. Интересно. Не все же они разом туда лезут, иначе можно улизнуть, пока они очухаются. Значит, где-то есть ещё твари. Типа дозорные. Только, где они заныкались?»

Я отползаю от окна и снова обращаюсь к выродку:

– Кроме тех, есть ещё твари?

Урод смотрит на меня как на идиота. Кивает.

– Где они?

Выродок часто моргает, затем поднимает руку и ведёт пальцами по дуге.

– Где-то там сидят? – я поворачиваю голову в сторону окна.

Урод снова кивает.

«Ну, хорошо, хоть что-то. Теперь надо понять, сколько их вообще и как выродок умудряется вылезать из части».

Внезапно мне в голову приходит мысль, что я всё время называю моего спасителя выродком. Нехорошо. Надо что-то придумать.

– А как тебя зовут? – спрашиваю я и тут же жалею об этом вопросе. Сомневаюсь, что он сможет ответить.

Вижу, что выродок улыбается, если так можно назвать его оскал. Силится что-то сказать, но изо рта вырывается лишь подобие мычания. Решено! Я хлопаю урода по плечу.

– Буду Михой тебя звать, идёт?

Выродок лыбится, часто кивает. Хотя он кажется мне безобидным, ухо надо держать востро. Я догадываюсь что он жрёт, сидя в этой долбаной части, на траве и подножном корму долго не протянешь. Организм требует белка, а где его взять? Мыши, крысы, собаки конечно тоже еда, но грызунами сыт не будешь, а здешние псы тебя самого могут схарчить. Значит, придется доедать то, что остаётся от ходоков, а в том, что они каннибалы, сомневаться не приходится.

Я вновь подползаю к окну и продолжаю наблюдать. Твари всё так же сидят в озере, только теперь находятся ближе к берегу. Вижу, что вожак выползает на отмель и зачерпывает пригоршней глину. Обмазывает себя. Его примеру следуют остальные. Вскоре все ходоки становятся похожи на покрытых грязно-бурой жижей шоколадных человечков.

Твари выходят из озера, разбиваются на группы по три-четыре ходока и медленно разбредаются в разные стороны. Через несколько минут доносятся гортанные крики и к озеру подходят другие ходоки. Пять человек. Почему другие? Их несложно вычислить по засохшей глине на одежде.

«Так, – думаю я, – дозорные вернулись из засидки. Знать бы ещё, где они прятались».

Не успеваю я сообразить, что делать дальше, как меня скручивает страшный приступ головной боли. Ощущение, что дали кирпичом по затылку. Я едва не пробиваю лбом стекло, но в последний момент заставляю себя откинуться на спину. Валюсь на пол. Скрежещу зубами. Меня выгибает судорога. Хочется заорать, но я приказываю себе заткнуться, чтобы мой вопль не услышали ходоки.

Перед глазами всё плывёт. Я до крови закусываю губу. В этот раз воздействие пси-оружия оказывается сильнее. Мне кажется, что я слышу голоса. Сотни глоток вопят в голове «Убей! Убей! Убей!».

С чувствую, что схожу с ума. Нутро словно выворачивает наизнанку. Обычно, при сильной головной боли, хочется лежать и не шевелиться, а сейчас мне хочется встать и снести кому-нибудь башку. Смотрю на Миху. Он валяется в метре от меня. Протягиваю к нему руку. Хорошо, что из-за слабости у меня нет сил выхватить нож и вогнать лезвие ему в горло.

Судя по выражению лица выродка, он смертельно напуган. Хотя… Я приглядываюсь к Михе и замечаю, как изменились его глаза. Зрачки расширены. Он силится раскрыть рот и что-то промычать, но с губ лишь тянется длинная нить вязкой слюны. Выродок зло смотрит на меня. Его пальцы сжимаются и разжимаются. Длинные нестриженные чёрные ногти, похожие на когти, до крови впиваются в ладони. Мне становится страшно. Я понимаю, что его тоже зацепило, вопрос лишь в том, почему этого не происходило раньше. Неожиданно до меня доходит.

«Чёрт! По-видимому, мы оба хотим убить друг друга. Значит оружие действует сильнее на группу людей, а по одиночке есть шанс выжить».