Воскрешая мертвых

В этот момент внизу что-то грохает с металлическим звуком, и я понимаю, что это упала входная дверь. Слышится гортанный рёв. Ходоки уже внутри. От ужаса мне хочется выпрыгнуть в окно и бежать сломя голову. Нельзя! Тогда точно смерть! Единственный шанс перебить их всех. Трясущимися руками меняю магазин. Прохожу несколько метров и становлюсь на край перекрытия. В ту же секунду снизу летит водопроводная труба. Мне везёт. Она пролетает в паре сантиметров от головы.

Отшатываюсь. Падаю на спину. Слышу, как сильные руки перебирают по стеллажам. Я понимаю, что моя жизнь тупо зависит от количества патронов, оставшихся у меня. Всю мою браваду смывает дикий ужас. Я отползаю к стене. Ставлю переводчик огня на одиночные. Если хоть одна тварь сюда прорвётся, то мне пиздец.

Жду.

Выцеливаю.

Слева!

Над перекрытием показывается голова ходока.

Бам!

Тварь вскрикнув падает.

Помещение заполняет гортанный рёв. Судя по шуму, ходоки лезут с нескольких сторон. Тупо прут, надеясь на мой промах. От избытка адреналина меня трясёт. Теперь твари действуют хитрее.

Над стеллажом мелькает рука, и в мою сторону летит молоток. Инструмент попадает в стену. Я жду. Ещё бросок. На этот раз нож. Я валюсь на пол, но остриё чиркает меня по плечу. Ору. Твари, сориентировавшись по звуку, не показываясь, кидают камни. Один прилетает мне в голову, разбивая скулу. От удара в голове стоит гул. Руки становятся ватными. Я стараюсь не потерять сознание.

Внезапно слышу звук шагов по шиферной крыше. Затем следует мощный удар и прямо надо мной кровлю пробивает лом.

«Отвлекли, суки!» – думаю я стреляя вверх.

Пули пробивают в шифере дыры. Наверху слышится крик и шум падения тела, которое, скатившись по крыше, падает на землю. Тем временем твари лезут на перекрытие. Сколько их? Хрен знает! Я стреляю в их оскаленные морды. Кто-то снова бежит по крыше.

Палю.

Вверх.

Вниз.

Вправо.

Влево.

Приклад как живое существо бьётся об плечо. Сквозь пороховую гарь я толком не вижу, сколько тварей на меня прёт. Просто размазываю выстрелами их хари.

«Стрелять только в башку!» – мысленно ору я сам себе.

Что-то попадает в меня. Чувствую боль. Меня точно жжёт огнём. Мир перед глазами превращается в какой-то ночной кошмар. Ходоки всё лезут и лезут, я продолжаю стрелять, всаживая пулю за пулей в их головы. Мне кажется, что их целый легион. Как в компьютерной стрелялке. Когда толпы врагов прут на тебя, а ты отстреливаешься, забившись в угол. Игра «Пейнкиллер». Помните? Я – лекарство от боли. Только теперь – это реальность. Кто кого перевоюет. Здесь нет дополнительной жизни или перезагрузки. Мой козырь – выгодное место. Сзади ко мне не подойти. Их преимущество – число и сила.

Щелчок. Жму на крючок, но магазин пуст. Отбрасываю автомат и беру «мосинку». Из-за груды тел лезет тварь. Успеваю зарядить один патрон и даже не целясь стреляю навскидку. Попадаю в корпус. Ходок всё ближе. Ползёт, зажав нож в зубах. Хорошо, что здесь низкий потолок и тварям просто не развернуться в полный рост.

Глаза заливает пот. Нет сил держать винтовку. Я упираю приклад в стену и кладу ствол на колено. В свете тускло блестит штык-нож. Моя последняя надежда. Слежу за ходоком. В отличие от остальных, в этом больше от человека, чем от твари. Одежда не так изношена, а лицо меньше изъедено язвами. Внимательные глаза не мигая смотрят на меня. Этот действует осторожнее. Понимает, что патронов нет. Выжидает. Затем разевает пасть. Берёт нож в руку. Раскачивается. Бросок!

Я успеваю среагировать. Штык вонзается ходоку в плечо. Он верещит. Бешено вращает глазами, но не отступает. Держу его на расстоянии от себя. Поворачиваю винтовку. Тварь орёт, подаётся назад и срывается со штыка.

Не могу понять, почему не прут остальные. Или этот последний? По фиг. Главное убить этого. Ходок теперь действует осторожнее. Близко не подходит. Просто сидит на корточках и пялится на меня. Кровь капает на пол. Он не обращает на это внимания. Даже не пытается зажать рукой рану. Мы продолжаем играть в гляделки. Я чувствую, что слабею. Тварь знает об этом и тупо ждёт, пока я не вырублюсь. У меня сдают нервы. Сейчас или никогда. Я покрепче обхватываю шейку приклада и резко, на выдохе, бросаю винтовку вперёд. Мне везёт. Штык вонзается в глаз ходока. Он издаёт тихий стон и валится на бок.

От сердца отлегло. Я чувствую невероятную усталость. Выдёргиваю штык из глазницы. Медленно, осторожно перелезая через тела ходоков, подбираюсь к краю перекрытия. Мне казалось, что я убил несколько десятков тварей, а их здесь от силы наберётся штук двенадцать. Или я ошибся, когда их считал, или часть успела смотаться. Или… Я снова вспоминаю о миражах. «Гудок» опять явил мне подставу. Ну и хер с ним!

«Хорошо, что здесь только дохляки, – я смотрю на трупы, – у меня нет желания никого добивать».