Воскрешение Лазаря

Свернули в нужную арку.

— И чего он, придурок, сюда поехал? — удивился Рогачев.

— Наверное, на перекрестке красный свет горел, — предположил Дрозд.

— Да какая разница. По-любому ушел. Тут все дворы проходные, — непонятно на кого злился Серега.

Двор был извилист. Они миновали уже третью арку. И, о чудо, в последнем дворе-колодце их поджидал кауровский «мерседес». Это был тупик. Ловушка для их жертвы! Или нет? В этих старых питерских зданиях были еще черные ходы, через которые Кауров запросто мог сбежать.

В доме имелось всего два подъезда. Это упрощало задачу.

— Маргел, Михалыч, вы в левый подъезд, мы с Лукой в правый. Снизу вверх прочешем! Может, он там еще. Через минуту — созвон.

Оказавшись в парадной, Рогачев первым делом посмотрел вверх. И увидел, как на последнем этаже в проеме между перилами мелькнул силуэт.

— Он там! — Серега торжествовал. Будто крылья выросли у него за спиной. Он мчался через две ступеньки, не сбиваясь с дыхания, не зная усталости в ногах. Лука отстал на целый лестничный пролет. Сверху раздался крик: «Вызовите милицию!». Вылетая на последний этаж, Рогачев увидел приоткрытую дверь одной из квартир. Высунувшийся из нее мужик смотрел на чердак.

— Спокойно! Не надо никого вызывать. Работает опергруппа. Идет операция по задержанию опасного преступника. Он вооружен. Никому не выходить из квартир! — скомандовал Рогачев. И нежелательный свидетель тут же исчез.

Потом они с Лукой тщетно пытались открыть дверь на чердак.

— Ногами уперся, гад, — догадался Лука.

А тут еще Кауров заголосил на весь подъезд. Ситуация осложнялась. На крики могли сбежаться жильцы.

— Звони Михалычу, пусть лезут на чердак со своей стороны, — шепнул Серега Луке. И принялся уговаривать Каурова открыть дверь подобру — поздорову. Но тот продолжал звать на помощь. Внизу захлопали двери. Дальше оставаться в подъезде было нельзя. К тому же Дрозд сообщил сногсшибательное известие: в соседней парадной дверь на чердак вообще оказалась заварена. Что за невезуха!

— Уходим, — скомандовал Серега уже второй раз за сутки.

Все были подавлены.

— Чего теперь делать? — допытывался Михалыч.

— Не знаю, — честно ответил Серега.

Они сидели вчетвером на съемной квартире. Рогачев вдруг остро почувствовал себя пленником этой халупы.

— Не знает он, — усмехнулся Михалыч. — Это не ответ. Надо чего-то решать.

— Притухни, — огрызнулся Рогачев. — Если вдуматься, чего страшного-то случилось?