Воскрешение Малороссии

Итак, 22 октября 1709 года обиженные «мазепинцы» в лице генерального писаря Орлика, генерального обозного Ломиковского, генерального бунчужного Мирови-ча, полковника Горленко и кошевого атамана Запорожской Сечи Гордиенко подали Карлу XII витиевато названный документ «Покорный мемориал Запорожского Войска святому Королевскому Величеству Швеции». В этой кляузе они обвинили Войнаровского, что тот обманным путем завладел украинской (она же — малороссийская) казной, выдав ее за личное имущество своего дядюшки.

«Хотя он и племянник по сестре ясновельможного гетмана Мазепы, — стучали на Войнаровского жалобщики, — однако несправедливо и незаслуженно присваивает себе право иметь все то, что принадлежит не частной особе гетмана, но всему Войску... Ибо обычай нашей родины и старинный закон запрещает потомку запорожских гетманов, присваивать после их смерти движимое и недвижимое имущество, принадлежащее всему Войску и общественной казне... Хорошо знаем, что все сокровища предыдущих запорожских гетманов: Брюховецкого, Многогрешного, Самойловича и сынов его..., и очень многих украинских монастырей и церквей, уничтоженных турецким оружием на этом берегу Днепра, и деньги, собранные за столько долгих лет со всей Украины в войсковую казну, попали в руки ясновельможного гетмана Мазепы, в его распоряжение и под его охрану... Хорошо знаем, что ничего не пропало из золота и драгоценных камней, но все это в целостности привез ясновельможный гетман с собой в Бендеры».

Этот скандал пролил свет на темное финансовое прошлое Мазепы, за двадцать один год правления переставшего различать границу между своим и общественным. Старшйна обвинила покойного далее в том, что в 1687 году он получил пост гетмана, подкупив фаворита царевны Софьи: «Мазепа без согласия Запорожского Войска передал множество сокровищ гетмана Самойловича в Москву князю Голицыну за предоставленное себе гетманство... До сего дня живы свидетели, которые по приказу ясновельможного гетмана Мазепы выкопали из земли различные сосуды гетмана Самойловича, полные дукатов, а именно паны Довгополый и Быстрицкий».

В числе других грехов Орлик и компания припомнили Мазепе и то, как он купил за 3 тысячи дукатов, пересланных князю Меньшикову в Москву, титул князя Римской империй (так назьшали тогда Австрию) и уже тут, в Бендерах, торговал кое-какими мелочами из имущества своего предшественника — большими серебряными сковородами и другой столовой посудой с гербами покойного гетмана Самойловича, что «нельзя было продавать без согласия Запорожского Войска».

От имени этого самого Войска старшйна требовала, чтобы Войнаровский вернул всю государственную казну — золото, серебро, драгоценные камни, «среди которых находится бриллиантовое перо в 20 тысяч империалов», векселя различным лицам, в том числе шведскому генералу Лагеркроне и княгине Дольской, копья, украшенные золотом и драгоценными камнями, соболя и прочее имущество, «дабы отчизна не требовала в будущем от нас отчета о растраченной войсковой казне». В противном случае старшйна отказывалась избрать нового гетмана, ибо «без нерва войны — денег» он не смог бы быть реальным правителем.

В сущности, все это было фарсом. И Войнаровский, и Орлик, и Карл XII не имели никакого права делить деньги, «собранные со всей Украины». Реальная Украина не . имела к ним уже никакого отношения. В Бендерах находилась просто банда политических банкротов и две бочки с золотом, на которые они претендовали.

Но все эти карточные шулера, битые на зеленом полтавском поле, еще собирались отыграться. Старшйна хотела вернуться на Украину и снова править ею. Король желал взять реванш за бездарно проигранную Полтаву. А Войнаровский просто жаждал денег, чтобы весело жить за границей. По сей причине Карл XII, нуждавшийся в «нерве войны», не меньше политических сыновей гетмана Мазепы, решил использовать ситуацию во благо своей королевской милости. Понеже старшйна именно в нем узрела справедливого судию, то он и решил провести процесс прежде всего к собственной пользе.

Шведский король постановил, что все деньги, находившиеся при Мазепе, принадлежат Войнаровскому. Аргументов старшйны он не принял — даже взывающие о справедливости сковородки с гербами Самойловича, которые Мазепа якобы «загнал» перед смертью налево, не тронули его душу. Он понимал, что гетмана из своей среды «мазепинцы» все равно выберут. А куда им было деваться? Им же нужно было получить в глазах Европы хоть какой-то статус. Кем был бы тот же Орлик без «выборов»? Писарем-эмигрантом? А так он обзаведется звучным титулом гетмана-эмигранта!

Кроме того, король свирепо, как оголодавший шведский лев с его государственного герба, нуждался в деньгах. Но единственным «банком» в бендерской глухомани были бочки с золотом покойного Мазепы! Банда старшин вполне могла отнять их у одинокого и не имеющего вооруженной силы Войнаровского. Но «банда»