Воскрешение наших душ (СИ)

— Профессор, я не хочу просто переписывать в тетрадь обыкновенный текст, я хочу научиться использовать заклинания, а профессор Амбридж не собирается обучать нас… Вы же понимаете, ОН вернулся и…

На этих словах Северус резко перебил девушку, обойдя стол, и встал рядом с ней:

— Даже если это и так, война не для девочек, юная леди.

Гермиона обиженно поджав губы, вздёрнула подбородок и гордо произнесла:

— Мне уже 17! И я хочу уметь защищать себя. Что ж, в таком случае я найду себе другого преподавателя, который мне поможет.

На этих слов она резко развернулась и плеснула его по лицу своими каштановыми кудрями, не до конца понимая, что сделала это зря. В эту же секунду она оказалась резко прижатой своей спиной к груди Снейпа, который наклонился к ее уху и обжег его своим горячим дыханием.

— Минус 10 очков с Гриффиндора, мисс Грейнджер за неподобающее поведение с учителем.

Он резко развернул ее и, взяв за подбородок, прикусил нижнюю губу, словно наказывая за дерзость.

Внизу живота что-то волнительно затрепетало, и Гермиона не смогла не обнять его за шею. В этом момент Северус нежно провёл языком по нижней губе, уже, будто извиняясь, и проник внутрь. Поцелуй притягивал их все ближе и ближе, сдвигал их тела, словно каждый из них умирал без губ друг друга. Она запустила пальцы в его волосы, которые не были сальными, как все говорят, они были мягкими словно шёлк. Он пытался целовать ее медленно, нежно, но волна страсти захлестнула его. Поцелуй был глубоким, словно каждый из них упивался друг другом. Танец их языков был настолько пылким, что Гермиона всхлипнула и невольно застонала ему в рот. Это отрезвило его. Он сразу отпустил ее, зная, что если не отпустит, то прямо здесь случиться непоправимое. Он не хотел так. Рано. Он нежно заправил ее кудряшки за ухо и серьезно произнёс:

— Занятия будут проходить каждый вечер ровно в восемь часов вечера, сразу после ужина, — и, заметив, как загорелись ее глаза, а улыбка стала счастливой, продолжил:

— И прошу вас не опаздывать, мисс Грейнджер, а теперь шагом марш на обед!

Гермиона улыбнулась ещё шире, поднялась на носочки и нежно коснулась его щеки, словно благодаря, причём не только за помощь, которую он предоставил в виде дополнительных занятий. Девушка развернулась и направилась в Большой зал на обед, где уже сидели ее друзья.

— Ты чего такая счастливая? — с набитым ртом проговорил Рон

— С чего ты взял? — наигранно поинтересовалась подруга, укоризненно смотря на то, как он ест и пытается говорить одновременно.

— У тебя горят глаза — продолжил рыжеволосый друг, в то время как второй друг заметил, что за преподавательский стол сел Северус Снейп, у которого глаза горели не меньше чем у подруги. Гарри нахмурился, но счёл необходимым промолчать. А Гермиона спокойно ела свою запеканку, с нетерпением ожидая вечера. Так начались ее дополнительные занятия по защите от Темных Искусств. Каждый вечер, сразу после ужина девушка бежала в подземелья, где Снейп обучал ее новым заклинаниям, после чего провожал до башни Гриффиндора.

На одном из таких занятий, Северус обучал Гермиону оглушающему защитному заклинанию Остолбеней. Они настолько увлеклись, что потеряли счет времени и, забывшись, он снял с себя привычный сюртук, оставшись в одной лишь рубашке, и закатал рукава, оголяя свои предплечья. Он не сразу заметил, как Гермиона замерла в неподдельном удивлении, а в глазах стоял ужас и страх. На его левом предплечье с внутренней стороны была татуировка черепа со змеей, выползающей изо рта. Татуировка смерти. Знак Пожирателя. Знак сторонников Волан-де-Морта. Ее рука самовольно потянулась ко рту, который уже находился в немом крике. Снейп замер. Он впервые увидел в ее глазах не нежность и тепло, а страх, разочарование и шок. Он закусил губу и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, как она уже убежала прочь с его кабинета. Северус приземлился на свой стул и, запустив пальцы в свои волосы, почувствовал знакомое чувство боли и опустошения. Из кабинета мгновенно выветрился ее сладкий запах, оставив лишь шлейф одиночества.

На следующий день как никогда злой профессор зельеварения ходил мрачнее тучи и источал молнии, снимая со всех баллы просто за то, что они появились в его поле зрения. Он не видел Гермиону ни в Большом зале, ни на своих уроках, ни даже в библиотеке. Стало понятно одно — она его избегала. И если бы она не была ему жизненно необходима, если бы он не нуждался в ее присутствии рядом, если бы он мог дышать без нее, то он ни за что не решился бы на то, что сделал. Он не открыл бы свою душу. Зайдя в свой кабинет, он достал лист пергамента, взял в руки перо и стал выплескивать свою единственную слабость, отчаяние и любовь. Он вывернул свою душу, в надежде на то, что его поймут. Он мало верил в свой успех, так как его никто и никогда не принимал и не понимал. Даже единственный друг Лили, в которую Северус был когда-то влюблен, отвергла его, а после и вовсе отвернулась. Закончив с письмом, он достал бутылку огневиски и плеснул себе в стакан, нервно смеясь тому, что он действительно на что-то рассчитывал.