Воскрешенный любовник

Именно этого ждал Бальтазар.

В состоянии статики, между жизнью и смертью, в тюрьме боли, Бальтазар молил о том, чтобы его Эрика пришла к нему. Он отказывался верить, что она умерла, что демон победила, что Книга потеряна. Если он продержится, если будет сопротивляться Забвению, она найдет его, и он последует на ее запах и голос, выбираясь из…

Балтазар, вернись ко мне. Ты мне нужен. Умоляю… После всего, не умирай. Вспомни мой подвал, окажись там снова со мной, обними меня… Не отпускай меня…

Он думал, что придется с боем возвращаться назад.

Вместо этого он парил к ней. И когда она что-то зашептала ему, он летел на ее голос как по карте, находя путь домой.

Поднимаясь все выше и выше…

Он открыл глаза, зрение было размытым. Но ему не нужна четкость, чтобы рассмотреть ее лицо, он видел его сердцем.

— Бальтазар? — Эрика удивленно позвала его по имени. — Бальтазар?

— Я…

— О, Боже, он жив! Он вернулся!

— Люблю…

В этот момент послышались разговоры, остальные собравшиеся в палате счастливо переговаривались, он узнавал эти голоса. Но не понимал, как Эрика смогла выжить.

Почему его женщина все еще жива? Они же не вернули Книгу. Они не…

Вишес?

Брат Вишес стоял рядом с койкой, и Балз было посмотрел на его руку в перчатке. Потом подумал о силе, заключенной в этой ладони, и что она делала с тенями. Он также подумал о Бутче, который… да, вот он. Бывший коп из убойного отдела тоже стоял возле койки, он выглядел так, будто отравился, лицо землистого цвета, еле заметная зеленая линия вокруг рта. Эти двое посмотрели друг на друга и кивнули, будто довольные своей тяжкой работой. Словно они слаженно пахали над проектом… и, наконец, его сдали.

Нет, подумал Балз. Они могли поддерживать в ней жизнь, но что-то другое справилось с инфекцией.

Он что-то говорил ей, верно?

А, точно.

— тебя…

Когда он произнес последнее слово, Эрика придвинула лицо ближе к нему, и тогда он смог ее рассмотреть.

— Красивая… моя… женщина… — его голос осип.

— Да, твоя…

Когда она попыталась поцеловать его, Балз зашипел, потому что болело все тело… Но ему было плевать на боль.

— Все равно, целуй меня…

Ее губы мягко прижались к его губам, а потом его накрыло истощение… но он оставался там, как шарик, надутый одним ее появлением. Пока Эрика с ним, он знал, где его место — рядом с ней.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала Эрика.

В конечном итоге, хотя оставалось так много вопросов и пробелов… ему нужно было знать только это.

Все остальное — уже история.

ЭПИЛОГ

Три ночи спустя…

Не все ночи весной были теплыми. Некоторые накрывало пронизывающим холодом, и когда Балз вышел из особняка Братства, перепада температур между ароматным воздухом в фойе и морозом на улице было достаточно, чтобы он застегнул кожаную куртку поверх кинжалов на груди.

Он посмотрел через внутренний двор на сияющие огни Ямы, фонтан частично закрывал ему обзор на небольшой дом смотрителя. Огромная чаша фонтана с мраморной статуей в центре, из которой лилась вода, все еще был закрыт на зиму. И хорошо. Сегодня ночью и без того холодно.

Прежде чем сдвинуться с места, он окинул взглядом огромный особняк. Во всех окнах горел свет, и его острый слух улавливал смех на Последней Трапезе, смех оставшихся на десерт, а также разговоры в бильярдной, где Братья и солдаты собрались вокруг столов.

Это все еще было его домом, эта шумная кипящая жизнь, все, что вращалось вокруг Первой Семьи.

Он будет скучать по всем, подумал Балз, спускаясь по ступенькам.

Больше он не оглядывался.

Достав телефон, он проверил наличие непрочитанных сообщений. Увидев отсутствие уведомлений, он убрал телефон во внутренний карман.

Все искали Лэсситера.

Но, кажется, Балз знал, где найти ангела. Закрывая глаза, он сделал глубокий, успокаивающий вдох… и дематериализовался с горы. Он принял форму в том же районе, но в десяти милях от особняка, на спуске с другого пика гор Адирондак.

Потайная берлога, в которой он поселился, и которую Фритц, их супер-дворецкий, обставил должным образом, располагалась за водопадом из валунов, ее мог обнаружить только медведь в поисках места для спячки.

На спуске, обращенном на север, не было никого, даже косолапого… и, гребанный ад, если он считал, что возле особняка было холодно, то здесь конкретная Сибирь.

— Это я, — крикнул он, подходя к расщелине между камнем размером с внедорожник и еще одним гранитным валуном больше самого огромного матраса. — Я знаю, ты там.

Ветер унес его слова в пещеру, когда он наклонился, сгибаясь вдвое, чтобы протиснуться в щель. По ту сторону тесного входа маслянисто-желтый свет свечей провел его вперед, к открытому пространству размером с хорошую гостиную.

Он обнаружил ангела, которого все искали, на лежанке с покрывалами и перьевыми подушками. Рядом с мужчиной на французском комоде стоял канделябр из серебра, газовая плитка и достаточное количество принадлежностей для кэмпинга и продуктов длительного хранения, что можно протянуть целый год.

Микс Версаля и хижины БеарГриллс[61].

— Семьдесят два часа, — мрачно сказал Балз. — Они ищут тебя уже трое суток.