Воскрешенный любовник

Дом Лукаса был назван в честь его брата, и он стал частью программы поддержки населения расы, являясь приютом для молодежи, нуждавшейся в крыше над головой, ресурсах и помощи. В отличие от Безопасного Места, где принимали только женщин и детей, сюда пускали и мужчин, в качестве жителей и как посетителей. Что было на руку Нэйту.

С отчаянием, в котором он не хотел себе признаваться, Нэйт поднял взгляд на окна второго этажа, по левой стороне. Свет в одной конкретной спальне не горел, и на мгновение его захлестнула паника.

Но если бы она уехала… она бы сказала?

Делая глубокий вдох, он поправил свою толстовку с эмблемой «Университет Колдвелла». У подола были пятна краски, и, подтянув ткань к носу, он сделал вдох. Прекрасно. Одеколон от Бенджамина Мура[39].

Но ему приходилось пользоваться любой возможностью попасть сюда.

В секунду, когда «Тесла» остановилась у дорожки, ведущей к дому, Нэйту хотелось буквально выскочить из машины и рвануть к двери, выбить ее из петель, чтобы взбежать по лестнице и убедиться, что она не…

— Слушай, — начал Шули своим тоном я-тебя-на-два-месяца-старше. — Завтра у тебя будет отличная ночь, я прослежу. Заглянем в новое место, в «Одуванчик». Тебе понравится, и не обязательно торчать там до закрытия, если не хочешь. Пропустишь стаканчик, а там как пойдет.

— Не знаю, — Нэйт дернул дверную ручку. — Меня туда не особо тянет. К тому же, сдается мне, ты будешь занят-презанят.

Шули схватил Нэйта за руку.

— Всяко лучше чем… ну ты понял.

— Лучше чем что?

— Приезжать сюда при первой возможности.

Нэйт застыл на мгновение. Он думал, что действовал не так топорно, а если заметил Шули — зацикленный на себе любимом — кто еще понял, что он не отходит от этого дома?

Вырываясь из ступора, Нэйт ответил:

— О чем ты? Я был здесь всего дважды с тех пор, как мы закончили гараж. Включая сегодня.

— Два раза из двух возможных.

Нэйт выдернул руку.

— Мне просто нужно вернуть толстовку.

— Да ладно? Точно такую же, что сейчас на тебе? Которая стоит максимум двадцать баксов? Слушай, мне плевать, что ты претворяешься перед всеми остальными, но со мной-то ты можешь быть честным.

— ПрИтворяешься, — пробормотал Нэйт, выходя из машины.

Охваченный внезапной нервозностью, Нэйт захлопнул пассажирскую дверь, мгновенно забыв о Шули и его похождениях по всем клубам Колдвелла. Направляясь к парадной двери, он одернул свою вымазанную краской толстовку, топнул ботинками, чтобы сбить с них грязь… и поправил бы свои темные волосы, если бы Шули не пыхтел ему в спину.

Дверь открыли прежде, чем он успел постучать.

— Вы вовремя, рассвет уже близко. — Соцработница улыбнулась им, отступая назад. — Ваша толстовка на кухне.

Женщина полностью соответствовала своей работе — заботливая, добрая, с мягким голосом. Блин… как ее звали? Ему говорили уже пару раз, но он вечно забывал. Но он помнил ее синие джинсы. «Вранглер». Он не знал этот бренд… впрочем, он в принципе не разбирался в одежде.

— Огромное спасибо… — Он улыбнулся ей, заходя в дом… надеясь, что она не поймала его на склерозе. — О, вау, пахнет печеньем с шоколадной крошкой.

— Только из духовки, — сказала она. — Готовим каждую ночь, как по часам.

Войдя в гостиную, Нэйт услышал шаги на втором этаже. Тяжелые. Мужские.

— Кто-то заехал? — Хмуро посмотрев на потолок, он напомнил себе, что это — не его дом… а потом поправил подушку на диване, стараясь вести себя непринужденно. — Кажется, у вас новый житель?

— Да, есть новичок. — Соцработница направилась в серо-белую кухню и остановилась возле обеденного стола. — Вот.

Его толстовка никогда не получала такого ухода. Она была опрятно свернута, и, взяв ее в руки, Нэйт уловил запах кондиционера для белья.

— Спасибо. — Он посмотрел на плиту, где на подносах остывали ряды с печеньем. — Выглядит аппетитно.

— Угощайтесь. — Женщина подошла к шкафчику и достала тарелку. — Я всегда готовлю целую партию, хотя в доме нас всего трое. Привычки, понимаете. Еще с Безопасного места. Молока?

— С удовольствием. И Шули тоже.

— Присаживайтесь, ребята, я вам накрою.

Старательно игнорируя многозначительный взгляд приятеля, Нэйт отодвинул один из стульев и уселся за стол. В кухне царила чистота и порядок, кухонная плита сверкала, в раковине не было посуды, на гранитных столешницах стояли только остывающие печеньки.

Да, не предложишь свою помощь с уборкой.

— На самом деле, — сказал Шули с блеском в глазах. — Я нагулял аппетит. Упахался.

— Да? — Соцработница — Боже, да как ее зовут? — поставила на стол тарелку с печеньем и отошла за стаканами. — Где вы тренируетесь? И чем именно занимаетесь?

Нэйт, щурясь, посмотрел на Шули, мысленно транслируя «даже не смей упоминать свои потрахушки». Шули в ответ выкатил глаза, но, по крайней мере, сдержал себя.

— У нас дома тренажерный зал, — ответил он, взяв печенье и откусив ровно половину.

Домашний зал, как же. В особняке Шули спортзал был размером с футбольное поле и оснащен по высшему разряду. Но он заработал очки за то, что не стал бахвалиться.

— Чистый восторг, — пробормотал Нэйт, пробуя печенье. — И без орехов.

— Тебе под стать, — прошептал Шули.