Воскрешенный любовник

Правая нога мужчина оторвалась от пола, мышцы бёдра напряглись, когда он поднял голую ступню. Потом он опустил ногу… затем поднял вторую. Последним он оторвал от стены свой зад, и хотя для этого ему пришлось стиснуть свои мужественные челюсти, он умудрился полностью высвободиться из её хватки.

— Впечатляет, — сказала Девина, как она надеялась, невозмутимым тоном.

Внутри же она превратилась в желе, буквально поплыла… её инстинкты говорили, что ей лучше избегать этого самца, учитывая, какое влияние он на неё оказывал, и это восхищало больше всего.

Они смотрели друг на друга, и Девина знала, что он также оценивает её. Противники? Да, но их ждёт нечто более глубокое.

— Никаких поцелуев, пока ты не назовешь мне свое имя, — сказала она, ведя себя чопорно.

В качестве ответа мужчина отвернулся и направился на выход.

— Стой… что? — требовательно окликнула его Девина.

Когда звон, словно от удара по голове, затих в ушах, Девина поспешила за ним.

— И куда ты собрался?

У двери в логово, мужчина оглянулся через плечо.

— Я не обязан перед тобой отчитываться.

— Ты не уйдешь…

— Еще как уйду.

Девина ткнула пальцем в стальную панель перед ним.

— По ту сторону двери тебе ничего не светит.

— Как раз наоборот. Там целый Колдвелл.

— Нет. — Она истерила и даже не хотела скрывать это. — Ты в другой реальности, не в той, где находится это здание… стой, откуда ты узнал про Колдвелл?

— Я хочу быть только в одном месте.

— И это место рядом со мной. На хрен Колдвелл.

Он приподнял бровь.

— Знаешь, меня никогда не привлекали матерящиеся женщины. Это недостойно леди.

Девина закрыла глаза… представляя, как вонзает в него кинжал. Сто пятьдесят раз подряд.

Потом она снова подняла веки.

— Знаешь, каких я ненавижу мужчин? Гондонов, которые заявляют подобное.

— Похоже, нам с тобой не суждено быть вместе, не так ли? — Он помедлил. И, казалось, запоминал, как она выглядит. — Жаль. Ты охрененно сексуальна.

— Ну а мне не нравятся матерящиеся мужчины, — парировала она.

— Как хорошо, что я уже ухожу.

И вот так просто, он вышел.

Проклятый ублюдок прошел через дверь, словно знал, как управлять пространственно-временным континуумом.

— Что… что это только что было? — Девина повернулась к Книге. — Что, черт возьми, это такое?

Чувствуя, как пламя поднимается от ее пальцев и плеч и уходит выше, накрывая голову, Девина подошла к Книге, намереваясь разорвать ее на части голыми руками.

— Это какая-то шутка? Да что с тобой не так…

Из страниц вылетел порыв шквального ветра, не давая Девине приблизиться и схватить Книгу. Когда ее волосы смело назад, и ей пришлось вскинуть руки, чтобы удержать равновесие, ветер резко стих.

И чернила на пергаменте снова засияли, так ярко, словно на них лился солнечный свет.

Нахмурившись, Девина наклонилась так, чтобы снова прочитать страницу. Текст не изменился…

Одна часть текста выделялась особенно сильно, ярким радужным переливом всех цветов.

Девина снова прочитала абзац, ее взгляд перепрыгивал с места на место… наверное, из-за свечения. Потерев лицо, она задумалась, почему все так сложно, и устало вдохнув, уже собралась уйти прочь от этой чепухи.

Потом представила этот член. Он все еще стоял, когда мужчина ушел. И в его интересах не вставить кому-то…

Слова заклинания засияли еще ярче. Потом замигали, как вывеска за окном бара.

— Я не понимаю, что ты от меня хочешь, — пробормотала Девина.

Свет исчез, чернила снова стали коричневого цвета. Потом страница свернулась… и развернулась.

Словно Книга умывала руки, сделав свое дело.

Девина посмотрела на дверь. Потом подошла к ней и положила руку на твердую ручку. Она чувствовала вибрацию в металле, остатки силы этого мужчины, с помощью которой он вышел.

Прищурившись, она перевела взгляд на Книгу.

— Кто он на самом деле?

Она не ожидала ответа. Но получила его.

На белой стене над местом, где Книга парила в воздухе, появилось сияние, но не то, что подсвечивало заклинание. Когда ее глаза привыкли к свету, она попыталась понять, что означает вертикальная линия и три горизонтальных…

— Мы играем в шарады? — пробормотала она. — Говори как есть…

Девина замолчала, когда появился второй символ слева от первого: четыре линии под разными углами… потом третий, поодаль от двух других, в форме палатки.

Буквы.

Книга писала что-то для нее… и только когда появился последний символ, крайний слева… а фактически первая буква слова… Девина увидела…

Имя.

ОМЕГА

— Срань… Господня, — выдохнула она.

Глава 30

После чего дела приняли неожиданный поворот.

Пока Эрика сидела на своей кровати, прислушиваясь к шуму душа в гостевой комнате на другой стороне коридора, в ее голове крутилась одна эта мысль, озвученная голосом всезнайки с британским акцентом. Бальтазар принимал душ уже какое-то время, дольше, чем потребовалось ей самой. С другой стороны, она ловко управлялась с шампунем и мылом. Всегда так было.

И, видит Бог, у него площадь для мытья была значительно больше. Какое у него тело…