Воскрешённая

«Это хорошие новости. Мне сейчас хорошие новости не помешают. Прошлая ночь была просто сумасшедшей. Вы читали газеты?»

«Да, именно поэтому я и звоню. Я беспокоюсь за бедную девушку. Могли бы вы рассказать мне подробности. Что с ней случилось?»

Офицер замолчал.

«Зачем вам это? – настороженно спросил он. – Вы думаете, Скарлет может быть в этом замешана?»

«Нет, совсем нет, – быстро ответила Кейтлин, пытаясь идти на попятную. – Просто я… знаю эту девушку, – соврала она. – Она – друг семьи. Мне просто хочется знать, всё ли с ней в порядке. Ещё я хочу узнать, кто на неё напал, и безопасно ли выходить на улицу».

«Я не могу обсуждать с вами детали, – ответил Харди. Он замолчал, а потом продолжил, но уже шёпотом, – но если вы можете обещать, что это останется между нами, то я могу сказать, что это было не животное. Беспокоиться не о чем».

Кейтлин удивлённо замолчала.

«Что вы хотите сказать?»

Харди замолчал, а потом продолжил.

«У неё была истерика. Она кричала до потери сознания и говорила полные безумства. Врачи провели полное обследование и сказали, что с ней всё в порядке. Они не нашли никаких следов нападения животного. Ни единой царапины. Между нами, сегодня утром её перевели в психиатрическое отделение. Она не в себе. Она до сих пор в больнице. Посещения запрещены, так что вы не сможете с ней увидеться, даже если захотите. Современные дети. Так печально. Уверен, что это последствие приёма наркотиков».

Сердце Кейтлин сжалось, когда она подумала о бедной девушке, упрятанной в психбольницу.

«Как долго её там продержут?» – спросила Кейтлин. Она думала о том дне, когда девушка окажется на свободе, и если обращение в вампира всё-таки произойдёт, то когда им ждать новые жертвы?

«Не имею понятия, – сказал полицейский. – Такое здесь случается не часто. Как я уже говорил, безумная ночь. Наверное, было полнолуние. Простите, миссис Пейн, мне звонят. У вас ещё есть вопросы?»

«Нет, спасибо большое».

На другом конце повесили трубку.

Руки Кейтлин дрожали, когда она положила телефон на стол. Разговор подтвердил её худшие опасения. Девушка, на которую напали прошлой ночью в паре кварталов от их дома, стала жертвой её дочери.

Кейтлин быстро пересекла комнату, схватила дневник и вновь перелистала страницы. Ей нужно было напомнить себе, что всё это было правдой, и она не сошла с ума. Она вновь прочла:

А потом всё случилось. Очень быстро. Моё тело стало меняться. Я до сих пор не знаю, что произошло, или кем я стала. Я лишь знаю, что уже не та, кем была прежде.

Я помню ту судьбоносную ночь, когда всё началось. Карнеги-Холл. Моё свидание с Джона. А потом… провал. Моя… охота? Я кого-то убила? Я ничего не помню. Я знаю лишь то, что мне сказали. Я знаю, что той ночью сделала что-то, но что – не помню. Что бы ни случилось, я до сих пор не могу успокоиться. Я никогда не хотела причинять никому зла.

На следующий день я почувствовала изменения. Я стала сильнее, быстрее и более чувствительна к свету. Обоняние тоже улучшилось. Животные стали на меня странно реагировать, а, находясь с ними рядом, я тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

Это был почерк Кейтлин. В этом сомнений не было. Всё было правдой. Она должна была поверить в то, что всё это было правдой, что её дочь была такой же, как она, – вампиром.

Кейтлин не могла сидеть сложа руки. Нужно было что-то делать. Бездействие сводило её с ума, и она была готова бросаться на стены. Кейтлин гадала, пытаясь найти ответы и того, с кем можно было поговорить.

И потом она увидела крест, висящий на стене над столом. Кейтлин осенило: священник. Если кто-то и обладал достаточными знаниями о паранормальном, вампирах и духовных силах добра и зла, то это мог быть только священник. Местный священник, отец МакМуллен, был хорошим и добрым человеком. Кейтлин не очень хорошо его знала, но знала, что он был человеком открытых взглядов. МакМуллен был идеальным собеседником, к которому она могла обратиться. Он мог не только её успокоить, но и дать наставления, сказать, сходит она с ума или нет, подсказать, что делать дальше. В конце концов, церковь ведь до сих проводит ритуалы изгнания дьявола? Возможно, у них был и специальный ритуал для избавления от вампиризма? Может, церковь знала, что с этим делать.