Воскрешённая

«Конечно, если взглянуть на это с другой стороны, то кровь – это неотъемлемая часть и самого католицизма. Кровь Христа. Испитие вина. Священный Грааль. Напиток, обещающий бессмертие. С этой стороны можно спорить о противоречии этих мифов и легенд доктринам католической церкви».

«Что вы хотите сказать? – взволнованно спросила Кейтлин. – Вы говорите мне, что верите в существование вампиров? Сейчас, в нашем мире?»

МакМуллен вздохнул.

«Опять-таки, всё не так просто. Исторически существовало несколько форм вампиризма: физический вампиризм, духовный и психологический. Я верю в духовный и психологический вампиризм. Его проявление мы видим каждый день вокруг нас. Например, человек, который сваливает на коллегу все свои проблемы, душевно опустошая беднягу. Это эмоциональный вампиризм. Люди питаются энергией друг друга».

«А что вы думаете о других формах? – спросила Кейтлин. – О физическом вампиризме?»

Священник медленно покачал головой.

«Не то, чтобы я его отрицал, просто я никогда не встречался с этим лично. Я видел ужасные, пугающие вещи. Я видел, как абсолютно здоровые люди сходят с ума, и это никак не объяснить. Можно ли считать подобные случаи проявлением одержимости дьяволом? Да. Можно ли их относить к вампиризму? Возможно. Я считаю, что неважно, как вы это назовёте. Перед вами необъяснимый факт, выходящий за рамки нормального, а значит, это – паранормальное явление.

Верю ли я в существование тёмных сил во вселенной, которые могут разрушить нормальный ход человеческой жизни? Да. Если вы называете это вампиризмом, пожалуйста. Я же отношу это к проявлениям одержимости – тёмной силы, которую можно изгнать. Я верю во всемогущество Бога и в то, что всё зло мира можно исцелить божьим светом».

Кейтлин смотрела на священника во все глаза, впервые увидев проблеск надежды.

«Вы можете исцелить мою дочь?»

Священник долго и напряжённо смотрел на Кейтлин.

«Во-первых, прошу помнить, что я не могу исцелять».

«Но вы исцеляли людей. Я хочу сказать, что вы, по крайней мере, им помогали. Вы помогаете им каждый день».

«Да, я помогаю людям. Могу ли я помочь ей… чтобы узнать это, мне нужно с ней встретиться, – ответил МакМуллен. – Я не всемогущ. Я не знаю, смогу ли исцелить вашу дочь, – добавил он, – но верю, что исцелить её возможно, каким бы ни было лекарство».

Кейтлин с надеждой посмотрела на священника.

«Прошу вас, святой отец. Я готова всё отдать, только прошу, помоги моей дочери».

Священник вновь наградил её серьёзным взглядом. Наконец он сказал:

«Приведите её».

Глава десятая

Сейдж толкнул большие железные ворота, которые с грохотом за ним захлопнулись, и направился по бесконечной подъездной аллее, ведущей к его семейному особняку. Сейдж злился на себя. Ему доверили простое поручение, которое могло спасти весь его клан, и он искренне хотел сделать всё, как надо, но стоило ему увидеть её – Скарлет, – как всё изменилось. Он не мог выполнить то, что от него требовалось.

Сейдж медленно и задумчиво шёл, раскидывая носком ботинка грязь и устремив взгляд в землю. Аллея тянулась бесконечно долго и была высажена рядами огромных старых дубов, чьи ветви образовали что-то вроде свода, почти касаясь друг друга разноцветными листьями. Казалось, дорога была срисована с картины и в этот октябрьский день выглядела очень красиво. Под ногами шелестела листва, и мягкие лучи послеполуденного солнца освещали всё вокруг. С одной стороны, он был счастлив, что живёт.

Но с другой, это заставило его задуматься о собственной жизни, от чего всё внутри сжалось в плотный комок. После всех этих веков существования на земле ему оставалось жить всего лишь несколько недель. Сейдж понимал, что должен как никогда наслаждаться каждым прожитым днём, каждым увиденным местом, каждым ароматом, вкусом и чувством, зная, что они были последними в жизни. Он хватался за жизнь, но она быстро утекала, словно песок сквозь пальцы. Это было странное ощущение: он жил на земле почти две тысячи лет – 1999 если быть точным – и за все эти годы и века ни разу не обращал внимания на скоротечность времени. Он относился к жизни, как к должному. Ему казалось, он будет жить вечно.

Но теперь, когда у Сейджа было в запасе всего несколько недель, всё стало вдруг очень важным и очень срочным. Наконец, проведя на земле столько времени, он вновь чувствовал себя смертным. Чувствовал себя человеком. Он был слаб и уязвим. Это было ужасно, как в плохой шутке. Наконец Сейдж понял, что должны чувствовать люди. Он не мог понять, как они с этим справлялись, живя каждый день и зная свой приговор. Это заставляло его восхищаться ими даже больше, чем раньше.

Уже многие века он, как и весь его клан, знал, что дни его пребывании на земле сочтены. Ему всегда казалось, что когда время придёт, он отнесётся ко всему философски, решит, что пожил достаточно, устанет от жизни и постоянной потери друзей. Но сейчас, когда конец был близок, он жаждал жизни. Он ею нисколько не пресытился.