Воскрешённые

– Чтобы жить, надо умереть, друг мой.

– Ещё раз?

– Последний раз, – негромко, но настойчиво произнёс врач-убийца, указывая взглядом на дверь палаты.

– Но я не хочу…

– У Вас, действительно, нет выбора, друг мой. Смелее.

– А если я откажусь?

– Тогда ни окошка, ни кошки, ни пешеходов, ни Вас. В течение нескольких минут тихо погасните, как лампочка, сгорите навсегда, лишь только я уйду в эту самую дверь.

В одном миге до вечности смятение и страх усилились после услышанного приговора. Глаза заморгали, изображение исказилось, я понимал, что сдаюсь. Сложные механизмы моего личностного формирования в раз рассыпались, как мелкие частички часов, их было уже не собрать. Негативный слой переживаний, словно, треснувшее стекло окуляра перекрыл восприятие картины мира. Чувствуя безысходность и опустошение, шатаясь, и не видя ничего вокруг, я шагнул к той самой тайной двери палаты в неизвестной больнице на неизвестной улице неизвестного города неизвестной страны и неизвестно когда. Взявшись за металлическую ручку, я потянул её на себя – там я ни разу не был.

X

Передо мной стояла Марта…

Её голубые глаза, сохранившие юношескую очаровательность, невозможно было забыть после той самой вечеринки, когда мы познакомились с ней и Нильсом. Она была с той же причёской, в том же платье и в тех же самых туфлях. Марта любезно улыбнулась мне и рукой пригласила пройти в прихожую.

– Смелее, друг мой, – послышался голос Нильса за моей спиной. – Проходите.

Я нерешительно переступил порог, сзади слегка подталкиваемый им под локоть.

– Добрый вечер, мистер Барни! – сказала мне Марта и посмотрела на мужа, вошедшего следом за мной. – Мы все ожидаем вас, дорогой! Проходите в гостиную.

– Да, – многозначительно и протяжно ей ответил супруг, обняв её за плечи и поцеловав в щёчку.

Я был в замешательстве.

Нильс обратился ко мне:

– Ступайте первым, здесь Вам рады.

Проходя в гостиную, я увидел, что нахожусь в том же самом доме нашей первой встречи. Интерьер остался прежним. Мы вошли. В креслах, на диванах и стульях располагалось около сорока человек, внимательно наблюдающих за нами. Несколько человек стояли у камина, ещё пара молодых влюблённых держалась за руки недалеко от фортепьяно, несколько детей сидели на коленях у родителей. Среди присутствующих лиц я сразу узнал дам, над которыми в прошлый раз задорно подшучивал Нильс. Его высокий рост, длинные руки, которыми он тогда постоянно жестикулировал, и широченная улыбка располагали женщин к себе.

Не может быть, что я вернулся в прошлое, оказавшись в том же самом времени на той же самой вечеринке. Что-то не так. Почему они все молчат и смотрят только на нас с Нильсом?

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила мне на правах хозяйки дома Марта, указывая на одиноко стоящее в центре зала кресло. – А мы с милым вместе со всеми устроимся на диване, мест достаточно.

Мне ничего не оставалось, как согласиться с этим предложением и усесться в кресло. Оно было широкое, удобное и мягкое, сразу располагающее к беседе, ради которой, вероятно, нас и ожидали собравшиеся гости. Все уставились на меня.

Через пару минут полнейшей тишины я не выдержал и, положив ногу на ногу, сказал:

– Что вы хотите услышать?

Марта, ещё раз очаровательно улыбнувшись, ответила за всех:

– Когда в этом доме, узнав, что Вы мистер Барни – писатель, я поделилась с Вами своей сокровенной историей. Могли бы теперь Вы оказать всем нам любезность и в ответ на мою открытость рассказать свою историю? Нам жутко интересно Ваше впечатление.

– Насколько мне представляется, – обратился я к Нильсу, не зная с чего начать, – со дня нашего знакомства прошло около полутора лет?

– Это как Вам угодно, – очень серьёзно ответил Нильс.

Его слова привели в неописуемый восторг всех присутствующих! Общий зрительский залп смеха вырвался на сцену и продолжительным эхом восторга, как стереозвук в динамиках, пролетел несколько раз из угла в угол гостиной мимо меня. Даже Нильс рассмеялся так, что с его глаз потекли слёзы. Марта накрыла ладонью лицо в приступе хохота и полностью откинулась на спинку дивана.

Через мгновение Нильс поднял ладонь правой руки вверх, подавая знак:

– Ну, хватит, друзья мои, хватит. Я сразу должен извиниться перед нашим другом за нашу внезапную реакцию. Извините, ради Бога, мистер Барни.

Мне было недостаточно этого, закипевшая обида бурлила во мне. Я старался не показать вида, ожидая следующие действия неадекватный толпы.

Нильс продолжил:

– Видите ли, здесь невозможно определить время встречи, о которой Вы упомянули. Если быть точнее, вопрос о времени здесь абсолютно неактуален. Мы, друг мой, находимся в вечности. И теперь Вы тоже.

Наступило гробовое молчание. Все ждали мой ответ. Даже дети, сидящие на руках родителей, замерли без движения, как восковые фигурки. Мне показалось, что они глядя на меня не дышат. Совсем не дышат.

Паузу прервала Марта:

– Подождите, друзья, ну, что вы, в самом деле? Мистер Барни, ну, как всё-таки Вам путешествие?

В этот момент мне показалось, что все они разом начали дышать.