Воскресное утро

День этот после утреннего схода у ДК «Сокол» для начальника штаба Рябцева пролетел незаметно. Техники с аэродрома ушли уже затемно – все старались подготовить как можно больше самолетов к реальной боевой работе, прекрасно понимая, что таких условий у тех, кто будет обслуживать самолеты где-то в Белоруссии, а слух о подготовке полка к боям уже не был ни для кого новостью, просто не будет. Поэтому старались все сделать здесь и с запасом, если это было возможно. Впервые столовая на ужине была заполнена полностью не только курсантами, что было естественно – они были на казарменном положении, но и техниками, которые в обычной жизни на ужин не ходили, съедая его зачастую на завтрак, либо присылая с талонами своих детей. Сейчас же поужинав в 20 часов, они дружно на велосипедах по бетонке покатили на аэродром. Курсанты так же продолжили красить самолеты и копать укрытия на аэродроме. Новоиспеченные командиры эскадрилий и полков вместе с летчиками, отправляемыми на фронт, занимались составлением пар, звеньев и эскадрилий. Там же обсуждали тактику, исходя из своих знаний опыта и учебных наставлений. В этом шумном мероприятии принимали участие и летчики ПВО, и пилоты вертолетов. Зенитчики, выгрузив батарею «Ос», занимались оборудованием позиций для них вокруг аэродрома.

После схода к начальнику штаба с жалобой на десантников и пехотинцев из разведбата пришли начальники техподразделений аэродрома – солдаты стали воровать старый брезент. Рябцев поехал разобраться к командирам десантников и разведчиков и там увидел, что личный состав батальонов переквалифицировался в швеи. Шили все. Благо – каждый военнослужащий по Уставу обязан иметь нитки с иголкой. Шили как раз из краденого брезента. Вот что они шили – Рябцев не понял. Подполковник Жуков извинился за своих подчиненных и показал изделие, над созданием которых трудились два батальона. Это была конструкция с карманами на груди под автоматные магазины, гранаты и прочие предметы, необходимые в бою. Называли десантники это не очень благозвучно, но по способу одевания правильно – лифчики. Как пояснил подполковник Жуков, это неуставное обмундирование завезли офицеры, воевавшие в командировках за границей. Попробовав надеть «лифчик» с набитыми магазинами от АК, Рябцев удостоверился в удобстве этого «женского» элемента одежды для солдата и, махнув рукой, распорядился отдать весь брезент, который был списан, но еще использовался для накрытия фюзеляжей, фонарей и плоскостей самолетов. Через некоторое время военное «ателье» расширилось – глядя на десантников и разведчиков, к пошиву присоединились солдаты мотострелкового полка.

Один раз, уже под вечер, Рябцев пересекся с замполитом. Тот выглядел откровенно загнанным. Рябцев еще подумал, что и он, наверно, так выглядит со стороны. Давно уже им не приходилось работать в авральном режиме. В этом и была прелесть учебно-авиационного Центра ДОСААФ – жизнь здесь текла спокойно и размеренно. Обменялись с Кияном новостями. Первое, что сказал замполит – скуплен весь товар – особенно соль и консервы в поселковых магазинах и военторге. Магазины пусты. Второе – все военнообязанные отметились в сельсовете. И уже сейчас командиры частей разбирают их по подразделениям, согласно ВУСов. Для бывшего Центра, а ныне авиадивизии, остались в основном пенсионеры, женщины и подростки семнадцати лет. Сейчас отдел кадров занимается их распределением по подразделениям. Из «находок» для нынешнего времени обнаружилось наличие двух лейтенантов-подводников, один из которых был специалистом по торпедному оружию, другой обслуживал ядерный реактор подлодки и три девочки-студентки последнего курса Калужского медучилища – специальность «фармакология». Тут же посетовал, что запасы продуктов в столовой не безграничны, а количество стоящих на довольствии увеличивается час от часу. Однако ближе к вечеру раздался звонок из Москвы. Звонил полковник Красавин, как оказалось – уже генерал-майор. Порадовал тем, что есть приказ на формирование дивизий и корпусов, а значит, они все уже с завтрашнего числа автоматически становятся на все виды довольствия РККА и ВВС. Нужно только лишь уточнить штаты частей и подразделений. Этой новостью Рябцев поделился со всеми командирами частей, заодно потребовав у них справки об их численности и штатные расписания. Красавин также попросил вечером выслать в Монино Ан-12 для перевозки представительной делегации из Москвы. Кто к ним прилетит – он не сказал. Но сообщил, что специалисты Московского нефтяного института провели анализы керосина ТС-1, определились с его составом, а производственники заверили, что через неделю смогут выдавать по 500 тонн такого керосина в сутки. Напоследок передал приказ командира корпуса генерал-майора Оганяна о построении в 8 часов всего личного состава на рулежке аэродрома.

17 июня 1941 года.

Аэродром «Двоевка»