Воскресное утро

В этот же день, созданная Берией группа ученых под руководством Курчатова – атомный проект СССР, знакомилась с лейтенантом Военно-Морского флота Ваcильевым и обсуждала меловые наброски на доске ядерных реакторов первого и второго поколения. Тут же согласовывался список необходимого оборудования и приборов. Его товарищ по лодке лейтенант Петров чертил схемы и виды акустической торпеды, объясняя принципы ее устройства и управления в Штабе РККФ. И оба они рисовали эскизы своей лодки в разрезе и лодок проекта «613», которые изучали в училище.

Примерно тем же самым, только в медицинской сфере, занимались девочки-студентки, будущие специалисты-фармакологи, краснея от присутствия стольких ученых и светил науки, фамилии которых они встречали только в учебниках, внимательно разбирая свои конспекты.

На одном из заводов Москвы в это время бывший рабочий Вяземского машиностроительного завода собирал установку закалки металлов токами высокой частоты. На подобной он работал в 1979 году. В те времена – ценить время умели. И каждый день, прошедший с момента появления потомков, использовался для уяснения и применения их знаний.

19 июня 1941 года. Москва. Кремль

Сталин, как обычно курил трубку, прохаживаясь по своему кабинету. За столом сидел вызванный им наркоминдел Молотов.

— Товарищ Молотов, вам предстоит не совсем обычное дело. Нужно срочно связаться с посольством Финляндии и попросить встречи с Маннергеймом. Встреча желательно должна пройти 21 июня. Если не удастся – то 22–23. В другие сроки это уже не будет не актуально. Поэтому найдите аргументы для финской стороны, достаточные, чтобы встреча состоялась. Ваша задача: довести до Маннергейма информацию о том, что нам известен план «Барбаросса» и, соответственно, мы готовы к войне и уже в этом их план неосуществим и, следовательно, порочен. И главное – нам известен план «Ост». Поэтому сама Германия, в общем, и исполнители этого плана в частности будут неминуемо привлечены после окончания войны к ответственности. Это же касается и союзников Германии. Финляндии мы даем выбор – либо они не участвуют в этой войне, либо их руководство должно быть готово, понести ответственность после ее окончания. Место встречи – пусть укажет Маннергейм. В случае невозможности встречи – подготовьте письмо с изложением вышеперечисленного и передайте его вечером 21 июня.

— Товарищ Сталин, есть несколько вопросов. Первый – стоит ли сообщать Маннергейму то, что нам известен план «Барбаросса» 21 июня? Второй – между Германией и Финляндией существует союзный Договор, который не оставляет вариантов действий Финляндии кроме участия в войне, не разрывая его. Есть тогда смысл сообщать им и о плане «Ост»?

— Отвечаю, товарищ Молотов. По первому вопросу – как мне объяснили товарищи военные – даже если Маннергейм сообщит Гитлеру о нашем знании их планов – уже вряд ли что-то изменит. Маловероятно, что Гитлер отменит нападение. Но если это произойдет – будет еще лучше. Мы получим еще время на то, чтобы подготовиться. По второму – я с вами соглашусь, скорей всего так и произойдет – Финляндия вступит в войну на стороне Гитлера. Однако союзнические обязательства можно выполнять по-разному. Можно – с рвением, а можно – для галочки. Так вот, знание Маннергеймом того, что нам известно многое, должно заставить его быть осторожнее. Что уже само по себе неплохо. А когда мы пойдем на Запад – это ускорит принятие правительством Финляндии правильного решения. Мы же в данной ситуации ничем не рискуем. Я ответил на ваши вопросы?

— Да, товарищ Сталин. Сегодня же передам послу Финляндии нашу просьбу о встрече.

— Тогда у меня все. У вас есть что-либо?

— Есть. Нота протеста германского МИД о том, что над территорией СССР пропало несколько немецких самолетов, причем пилоты этих самолетов по радио утверждали, что были атакованы советскими истребителями. Что ответить?

— Ответьте, что о пилотах немецких самолетов нам ничего не известно, однако мы проведем проверку указанных фактов и если такие случаи имели место быть – виновные будут наказаны по всей строгости советских законов. Проверку мы проведем в течение 10 дней.

— Тогда у меня все, товарищ Сталин. До свидания.

— До свидания, товарищ Молотов.

При выходе Молотов у секретаря увидел наркома флота Кузнецова, который сразу же после него был приглашен к Сталину.

— Здравствуйте, товарищ Кузнецов!

— Здравствуйте, товарищ Сталин!

— Присаживайтесь, товарищ Кузнецов, и ответьте мне на несколько вопросов.

Вопрос первый. Приняли вы меры, исходя из информации переданной вам ранее?