Воскресное утро (СИ)

   Он так же требовал при смене аэродромов обязательного рассредоточения полков, немедленной маскировке, подготовке укрытий для личного состава, организации наземной охраны и обороны и ПВО. Большинство этих требований уже издавалось в приказах ранее, но как понял Жигарев из рассказов Красавина и Оганяна - выполнено не было. Сейчас он имел твердое намерение добиться их исполнения. Часть вопросов - переподчинение частей армейских ВВС под единое командование (Жигарев начал готовить почву для создания ВА); обеспечение боеприпасами и ГСМ заранее - он подготовил для решения через Генштаб.

   Не спал в эту ночь не только штаб ВВС. Почти до утра горел свет в кабинете Вождя. Когда туда приехали Шапошников и Берия, Сталин уже успел пробежаться с карандашом по первым главам "Истории...". Поэтому он вручил Лаврентию первый том "Истории..." и сказал, с какой страницы начинать читать. А Шапошникову дал "Танковые операции" Гота. После чего закурил трубку и стал, молча прохаживаться по кабинету, изредка посматривая на Лаврентия и Шапошникова. Лица их были бледны, особенно у Шапошникова ввиду его большей осведомленности о расположении наших войск в приграничных округах, и периодически промокали лоб платками. Лаврентий еще протирал и пенсне. Тишина продолжалась довольно долго, но наконец, Берия оторвался от книги и спросил Сталина:

   - Этому можно верить?

   Сталин помолчал и ответил:

   - Борис Михайлович! То, что написано о наших войсках - состав, расположение - соответствует действительности?"

   - Да. Соответствует. - ответил тот.

   - Значит, вероятность такого развития событий высока. Мы должны принять все меры, чтобы уменьшить последствия немецкого удара. Поэтому я Вас попрошу, Борис Михайлович, взять, сколько Вам будет нужно командиров Оперативного Управления Генштаба и сделать выписки из плана "Барбаросса" с привязкой к нашим приграничным Округам. Естественно, без указания источника. С соблюдением секретности.

   - Лаврентий, - обратился он к Берии - это нужно обеспечить. Тот в ответ кивнул.

   - Я сейчас позвоню оперативному дежурному по Генштабу - он выполнит Ваше распоряжение по людям.

   - Это не все, - продолжил Сталин - Завтра в двенадцать часов нужно собраться и обсудить возникшее положение. Я подумаю, кто нам будет нужен, но вам обоим нужно присутствовать. И к этому времени нужно сделать карту наших приграничных округов с дислокацией войск, отобразить немецкие группировки и направления ударов их первых операций.

   -Успеете сделать? - спросил он Шапошникова.

   - Так точно, товарищ Сталин! - ответил маршал.

   - А мы с тобой Лаврентий, завтра утром поедем знакомиться с теми, кто нам передал эти книги. В девять утра быть на аэродроме в Монино. Там и посмотрим - можно им доверять или нет.

   - Да! Вот еще что Борис Михайлович! Вот тут у меня еще есть Боевой Устав пехоты, Боевой Устав танковых войск, Боевой Устав артиллерии. Тоже нужно поработать с этими документами, сравнить с нашими и посмотреть, что можно взять полезного.

   Сейчас Сталин, подъезжая к аэродрому, продолжал размышлять о превратностях судьбы и законах философии - чуть более двадцати лет назад он и его товарищи боролись против людей в погонах - врагов. А теперь он едет знакомиться с людьми в погонах, которые только одними своими книгами уже оказали неоценимую помощь стране - а сколько и чем еще смогут помочь - он узнает в ближайшее время. Ленин, рассуждая о развитии мира в работе " К вопросу о диалектике" обозначил диалектическую концепцию развития фразой: "  Познание человека не есть прямая линия, а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спирали".

   И вот развитие истории именно сейчас это доказывает на практике. Снова Империя, не царская - нет, но такая, же по масштабам и более мощная, нежели предшествующая и именно он - тот, кто боролся с той Империей, той армией, повторит ее еще раз - на новом историческом отрезке спирали развития. Он прочел в книге у потомков, что он введет погоны, обратится к истокам мужества и стойкости народа, даст шанс Русской Православной Церкви. Сталина мучило сожаление о потерянных годах, людях, судьбах на борьбу, в общем - то с "ветряными мельницами" и только понимание неизбежности ошибок развития, неизведанность пути по которому идет страна, немного успокаивали его. Он, как всегда, серьезно относился к знаниям и поэтому был уверен, что сможет переосмыслить всю информацию, попавшую к нему из будущего, чтобы избежать ошибок или уменьшить последствия уже совершенных. Но это была вторая по важности проблема - первая уже стояла перед страной во весь рост - ВОЙНА!