Воскресное утро

«Мда… а я думал, там уже все пожгла авиация и тяжелая артиллерия. Выходит, ошибался. Умеют немцы прятаться и маскироваться», – размышлял Смирнов, разглядывая выстраивавшихся в боевой порядок немцев. Построение было типичным, исходя из того, что им доводилось слышать на занятиях по тактике, проводимых офицерами 134-го МСП перед началом операции. Две первых линии составляли «четверки», а потом шли «тройки», «двойки» и «единички» стояли в одной линии с «ганомагами» мотопехоты. И сейчас именно по ним били гаубицы, стремясь нанести противнику максимальный урон еще на его исходных. На позиции его взводов выкатилась и «Шилка», как последний аргумент, и сейчас елозила, пытаясь укрыть корпус за бугорком. В траншеях пехоты впереди забегали гранатометчики мотострелков, распределяясь по линии обороны группы. Потом все замерли, глядя на надвигающихся немцев через прицелы.

– Смотри, лейтенант! Сейчас «бээмпухи» ПТУРСами будут стрелять! – предупредил Паша Бойков. И все равно неожиданно для Смирнова с БМП, располагавшейся правее позиции, сорвалась ракета. Дистанция до противника, по прикидкам Сергея, была не меньше еще двух километров, и он чертыхнулся про себя, посчитав выстрел преждевременным. Однако ракета, видимая ему как яркая точка с пушистым дымным хвостом, летящая по странной ломаной траектории, секунд через двадцать врезалась в один из танков первой линии, и почти сразу же в нем детонировал боезапас. Прекрасно было видно, как из вспышки на месте танка высоко вверх взлетела его башня. По позициям нашей пехоты прокатилось «Ура!».

– Йес! – воскликнул Бойков и стукнул кулаком по броне. Немцы смешались – фланги продолжили движение, а танки, находившиеся в непосредственной близости от взорвавшегося – остановились. И тотчас с другой БМП сорвалась вторая ракета. И снова все впились глазами в нее. Немцы тоже увидели дымный след и стали активно маневрировать, пытаясь увернуться от летящей на них смерти. Но и вторая ракета нашла свою цель. Смирнов выбрался на башню, чтобы удобнее было смотреть. Рядом с БРДМом стоял сержант-сверхсрочник из его полка и тоже смотрел на стрельбу ракетами.

– Ну! Так воевать можно! – с удовлетворением произнес он. Но тут в небе засвистело, и Смирнов снова нырнул под броню, а сержант в окоп. Остатки немецкой артиллерии пытались осложнить русским полигонные условия стрельбы.

Всего по подсчетам Бойкова ПТУРСами успели сжечь 15 танков – трое операторов промазали, но стрелявшие первыми успели выстрелить повторно. Тем не менее немцы, неся потери, сблизились, и уже на дистанции 700 метров по ним ударили прямой наводкой БМП и 8 гаубиц. Загорелось 12 танков первой линии, остальные открыли ответный огонь с коротких остановок по обнаруженным позициям и увеличили скорость. Смирнов видел, что «Гвоздики» после одного-двух выстрелов меняли огневые позиции, у БМП над брустверами виднелись их маленькие башни, и пока те и другие оставались неуязвимы для ответного огня немцев. А вот расчеты М-30 уже понесли потери – стреляли два орудия и редко – третье. Видимо, расчет был неполным. На 400 метрах плотность огня обороняющихся резко возросла – звонко защелкали сорокапятки противотанковой батареи и его БА. На этом существование немецких «четверок» закончилось – они остались на поле боя дымящимися грудами металлолома. Причем в случае поражения гаубичным снарядом – в прямом смысле. Но немцы уже вышли на дистанцию обоюдного кинжального огня и тут уже решающим фактором стал не калибр, а скорострельность и количество стволов.

Смирнов навел КПВТ на ближайшую «двойку» и нажал на электроспуск. Очередь крупнокалиберных бронебойных пуль изрешетила танк. Бойков был рядом в готовности перезарядить пулемет и набить пустую ленту патронами. Теперь грохотало уже по всему фронту. Из траншей пехоты к ближайшим немецким танкам потянулись дымные следы выстрелов ручных гранатометов. «Шилка», стреляя попеременно из двух пар стволов, буквально резала легкие немецкие танки. На поле горели, дымили, взрывались уже несколько десятков танков. Но не меньшее их количество упрямо рвались на позиции группы. Уже замолчали несамоходные гаубицы и сорокапятки ПТО, горели два его БА-10, расстреляли боекомплект и отошли «Гвоздики». Оборона держалась за счет окопанных БМП, пушек «Шилки» и крупнокалиберных пулеметов БРДМ. Но и у БМП боекомплект подходил к концу. По броне его БРДМ несколько раз стучали осколки близких разрывов немецких снарядов. А потом все сразу переменилось. Неожиданно немецкие танки попятились назад, а их пехота побежала. Смирнов не понимал, что происходит, продолжая вести огонь по отступающим, пока не увидел в перископ, при повороте башни, что через позиции группы немцев атакует рота Т-72. Немцы начали отступать, увидев их еще подходящих к месту боя.