Воскресшая

Пальцы Грейсона скользнули под мою рубашку, легким движением изнутри расстегнув пару пуговиц. Я почувствовала кожу его ладоней, которая была не настолько гладкой, как на лице. Его исполненный голодного хищного азарта поцелуй не прекращался, он становился то грубее и жестче, то нежнее и мягче. У меня не получалось успевать с ответом, действовать хотя бы соразмерно и не сбивать ритм. Неизбежно чувствовалось превосходство существа из другого мира над слабой и, оказывается, возмутительно нерасторопной человеческой девушкой. Я не сомневалась, что из него выйдет достойный лидер. Хотела верить в то, что парню удастся отомстить за отца и остановить кровопролитие.

Остро почувствовалась нехватка воздуха в легких. Начал сбиваться ритм неистово колотящегося сердца. Мое состояние становилось похожим на какую-то необъяснимо приятную панику, когда страх смешивался с полностью противоположным ему чувством уверенной защищенности. Я вздрогнула от доходящих до легкой боли прикосновений, которые дарил мне Грейсон, лаская грудь и шею. Его пальцы то сдавливали мою нежную кожу, то снова отпускали. Я будто высоко взлетала на качелях и снова падала вниз. Сама себе не верила, что так легко была готова довериться пришельцу, просто растворяясь без остатка в его объятиях.

Мне совсем не было страшно, когда отпустив мои припухшие истерзанные губы, ифери позволил мне запрокинуть голову и принялся, слегка прикусывая, целовать изогнутую шею. Я сначала держалась за его плечи, а потом неожиданно для себя рискнула приподнять руку и нащупать под гривой жестких волос ребристое нечеловеческое ухо. Вспышка безумного смеха сорвалась с моих горящих огнем губ, когда ухо ифери дернулось под моими пальцами и свернулось трубочкой. В тот же миг я ощутила, как кончики пальцев обмакнулись в теплую вязкую жидкость. Другой рукой погладила щеку прервавшего цепочку поцелуев парня и размазала по его коже что-то более липкое и густое, чем слеза.

Я открыла глаза. Отстранившись в недоумении, граничащем с легким испугом, мы стали рассматривать лица друг друга. Но если на моем лице не появилось ничего нового, кроме красноречивого румянца и капелек крови, проступивших на искусанных до синяков губах, то по гладкой светлой коже ифери медленно текла странная жидкость, почти прозрачная и переливающаяся подобно ртути в солнечных лучах. Она струилась у него из глаз и ушей. Грейсон поспешно снял куртку и майку, и я увидела, как “ртутные слезы” вытекают из дыхательных отверстий между ребрами.

Нервно проморгавшись, словно в глаза попали колючие реснички, я впала в странную заторможенность от неожиданного явления и, наверное, медленнее скорости улитки, попятилась от разглядывающего себя парня. Приподняв руку, подставила пальцы под солнечный луч и увидела, как на них застывает блестящее нечто, ощутимо стягивая кожу.

– Эмбер, не пугайся. Это не опасно для человека, – Грейсон резко вскинул голову и безотрывно уставился на меня широко раскрытыми золотисто-желтыми глазами.

– Что это вообще такое? – нарвав листьев с куста, я принялась брезгливо оттирать ими пальцы и ладонь.

Быстро сохнущая жидкость не поддавалась, будто вгрызаясь в кожу. Я подумала, что придется просить у Бетани керосин или ацетон. Но сначала мне надо вернуться в ее дом.

– Продукт выработки желез внешней секреции, – по-научному объяснил Грейсон. – Для ифери такие выделения – норма. Их вызывают сильные чувства и вспышки гормонов. Это просто признак того, что я стал взрослым мужчиной и испытываю любовное влечение к тебе. Ты – причина этого природного явления. Понимаешь?

– Пожалуйста, только не говори, что вы размножаетесь таким способом, – в ужасе прошипела я сквозь зубы.

– Способ размножения у ифери не столь существенно отличается от человеческого, – уверил меня Грейсон. – Основная разница в том, что наши самки откладывают яйца, а не рожают готовых детенышей как ваши женщины.

– Тебе не помешает искупаться, – я не могла отвести взгляд от ифери, на коже которого застывала мерцающая жидкость.

– Мне пора идти, – Грейсон посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, полным тоски и странной обреченной решимости. – Я сделаю все возможное, чтобы вернуться к тебе. Просто верь, что у меня все получится, и помни… Увидишь меня снова – значит королева мертва.

– Грейс, – я позвала его протяжно и тревожно, словно трепетная лебедушка ее умирающего возлюбленного.

Казалось, само мое человеческое естество противилось тому, чтобы отпустить принца ифери, который сумел войти в мою жизнь так глубоко и прочно, что невыносимо больно было пытаться выдернуть с корнями из сердца объединившую нас привязанность. Слишком глубоко проросли эти корни и слишком крепко опутали мое нежное сердечко.

Я столько времени убеждала себя в том, что должна всегда быть сильной. Считала себя этакой пацанкой, чуждой чисто девичьих раскисаний с нытьем. Говорила себе, Эмбер, ты настоящий боец, который не уступает и не сдается. И в итоге пришла к тому, что почувствовала себя слабой и беззащитной девчонкой, которой хотелось прижаться к груди сильного и надежного защитника.