Воскресшие боги (др. изд.)

-- Чтобы нельзя было разобрать? Левою рукою? -- с возрастающим изумлением повторял декан.-- Да это, мессеры, должно быть, что-нибудь смешное. А? Для отдыха от занятий, я так полагаю, для развлечения герцога и прекраснейших синьор? -- Может быть, и смешное. Вот посмотрим... -- Ну, то-то. Вы бы так и сказали... Конечно, люди придворные: нельзя не повеселиться. Ну, да и забавный народ эти художники-умеют потешить! Вот Буффальмако, шут, говорят, был тоже и весельчак хоть куда... Ну, послушаем, послушаем, какой такой Леонардо!

Он протер очки, чтобы лучше видеть предстоявшее зрелище.

С последней мольбой взглянул Леонардо на герцога. Тот, улыбаясь, хмурился. Графиня Чечилия грозила пальчиком.

-- Пожалуй, рассердятся,-- подумал художник.-- Скоро надо просить о выдаче бронзы для Коня... Э, все равно, куда ни шло -- расскажу им первое, что в голову взбредет,-- только бы отвязаться!

С отчаянною решимостью он взошел на кафедру и оглянул ученое собрание.

-- Я должен предупредить ваши милости,-- начал он, заикаясь и краснея, как школьник.-- Для меня неожиданно... Только по настоянию герцога... То есть, я хочу сказать... мне кажется... ну, словом -- я буду говорить о раковинах.

Он стал рассказывать об окаменелых морских животных, отпечатках водорослей и кораллов, находимых в пещеРАХ В горах, вдали от моря,-свидетелях того, как с незаПамятной древности лицо земли изменялось -- там, где ныНе суша и горы, было дно океана. Вода, двигатель природы -- ее возница -- создает и разрушает горы. Приближаясь к средине морей, берега растут, и внутренние, средИЗемные моря постепенно обнажают дно, оставляя лишь Русло единой реки, впадающей в океан. Так По, высушиВ ломбардию, впоследствии сделает то же со всей Адриатикой. Нил, превратив Средиземное море в песчаные холмы И равнины, подобные Египту и Ливии, будет впадать в океАН за Гибралтаром.

-- Я уверен,-- заключил Леонардо,-- что исследование окаменелых животных и растений, которым доныне ученые пренебрегали, даст начало новой науке о земле, об ее прошлом и будущем.

Мысли его были так ясны, точны, полны, несмотря на Видимую скромность, непоколебимой верою в знание, так Не похожи на туманные пифагорейские бредни Паччоли, на мертвую схоластику ученых докторов, что, когда он умолк, На лицах выразилось недоумение: как быть? что делать? хвалить или смеяться? новая ли это наука, или самонадеянный лепет невежды?

-- Мы очень бы желали, мой Леонардо,-- сказал герцог со снисходительной улыбкой, как взрослые говорят с детьми,-- мы очень бы желали, чтобы пророчество твое исполнилось, чтобы Адриатическое море высохло, и венецианцы, наши враги, остались на лагунах своих, как раки На мели!

Все почтительно и вместе с тем преувеличенно Засмеялись. Направление было дано -- и придворные флюгера повернулись по ветру. Ректор Павийского УНИверситета, Габриеле Пировано, серебристо-седой, благообразный старик, С величественным и ничтожным лицом, произнес, отражая в учтиво-осторожной, плоской улыбке своей снисходительную шутливость герцога:

-- Сообщенные вами сведения очень любопытны, мессер Леонардо. Но я позволю себе заметить: не проще ли объяснить происхождение этих маленьких ракушек-случайной, забавной, можно сказать, очаровательной, но соВершенно невинной игры природы, на коей вы желаете основать целую науку,--не проще ли, говорю я, объяснить Их происхождение, как и раньше это делали,--всемирным потопом?