Воскресший для мщения

Меченый отвел в сторону взгляд, едва заметно усмехнулся.

- Почему не произвел? - хрипло произнес он и закурил "беломорину". Проживает в городе Нижнем Новгороде, а по старому, в Горьком один паренек. Славик Дзюбин его фамилия. Ему недавно тридцать лет стукнуло.

- И фамилию твою носит? - удивился Алексей, зная, что фамилия Меченого Дзюбин, а звать его Степан.

- Мать дала ему мою фамилию, - усмехнулся Меченый. - Хоть женаты мы никогда не были. Больно уж у неё фамилия никудышная - не поверишь, Могила. Ну как тебе такая фамилия? Погоняло такое нарочно не придумаешь... Вот и дала мою фамилию. А то был бы Вячеслав Могила. А так - Вячеслав Степанович Дзюбин, - с гордостью произнес он. - А? Звучит?

- И чем он занимается в жизни? - спросил Алексей. Меченый внимательно поглядел на него.

- Наследную профессию не взял, потомственным вором не стал, это знаю точно. Мне бы быстро по нашему телеграфу сообщили. А чем он теперь занимается, понятия не имею. Раньше музыкантом был в ансамбле, в кабаках на гитаре играл, Зинка писала... Она-то померла недавно. От рака.

- Ты что, и не видел его никогда?

- Ни разу. С Зинкой переписывались иногда. Хоть мне-то писать трудно, Я-то то здесь, то там, адрес: не дом, и не улица, мой адрес - Советский Союз. Познакомились-то мы с ней в Горьком, когда в шестьдесят четвертом году на стрелке к ней чуваки приставали, трахнуть хотели вечером. Она на Сормовской фабрике работала, ей всего-то восемнадцать было. А я как раз в Горьком хату одну клевую взял и в кабаке с корешами гудел. Выхожу из кабака, кореша там остались гудеть, и гляжу - свара, она кричит, чуваки ржут, толкают её друг к другу, как мяч... Я крепок был, раскидал их руками и ногами, даже перышко из кармана не вытащил... А потом и кореша услышали, выскочили, но тех уж не догнать было... В мае дело было, погуляли до утра, на травке повалялись. Она вообще-то девка строгих правил, но тут с перепугу и отдалась мне. А в феврале Славик родился. А я тогда долгое время на воле гулял, не меньше полутора лет, везло капитально, хоть работы было невпроворот, бомбили хаты богатые, банки, ничем не гнушались... И не попадались долго... Вот я и жил тогда в Краснодаре, домик снимал, адрес собственный имел... Ох, как жил, от червонцев прикуривал, - глаза Меченого загорелись огнем приятных воспоминаний.

- А Зинку я не навещал, - продолжал он. - А что там делать-то? Она с родителями жила в халупе какой-то. Мать злющая, била её смертным боем, шалавой называла. Потом квартиру получили двухкомнатную, как раз перед рождением Славика, старую, правда, квартиру, в хрущебе на первом этаже, а все же не барак... А потом оба её родителя и преставились в одночасье. Помогать некому, я иногда помогал, бабки переводил, пока на свободе гулял, старался побольше, долго-то гулять не приходилось...

- А как узнал, что она умерла?

- Сын сообщил. Я пошел на почтамт, гляжу - почерк на письме незнакомый... Так-то вот... Ладно, хватит об этом. Ты спросил, я ответил... А Паленый скоро маляву от меня получит. Я знаю его - ты ему не нужен, кто-то из корешей его об услуге попросил. А вот кто - думаю, он мне сообщит... Не откажет старому кенту...

- Слушай, Меченый, - произнес Алексей, глядя в сторону. - А что ты решил мне помогать? Я ведь не из вашей братии. А Нырок этот, наоборот, из нее...

- Дело не в этом, - спокойно ответил Меченый. - Ты мужик, настоящий мужик, честный, прямой. Идешь вперед, как паровоз, и все... Жалко мне тебя, братан, хитрости в тебе ни на грамм. Какой из тебя бизнесмен, когда в этом деле главное - честным не быть, деньги больше людей любить? Да и люди добрые про тебя говорили. Алешка Красильников вскоре после суда над тобой в Матроску попал и мне все про тебя и порассказал. Мы с ним раньше знакомы, у него уже вторая судимость. А Алешка из ваших, из афганцев, срочную там отбывал. Какому-то жулику рожу начистил, и попал за решетку. Братан его старший оттуда вытащил. А знаешь, кто его братан?

- Знаю, слышал на суде. Авторитет Черный.

- Вот именно, Черный, - подтвердил Меченый. - Ты полагаешь, твое спокойствие здесь только из-за твоих боевых заслуг дается? Черный - человек влиятельный, крупный человек... Сейчас он в Лондоне, от цугундера там ховается... Его даже по телевизору передавали, нашел его какой-то корреспондент... А когда Алешка служил в Афганистане, командиром взвода у него был знаешь кто?

- Сергей? - догадался Алексей.

- Вы вообще-то переписываетесь с ним, или нет? - поразился Меченый. Только на догадках одних и живешь. Он сам, похоже тебя за придурка держит, друг твой. Про Красильникова ты узнал только на суде, про то, что Фролов был у него командиром десантного батальона, ты не знаешь. Алешка демобилизовался ещё до того, как ты туда попал. А когда на вас наехали в феврале девяносто второго года, Сергей к нему и обратился. А тебе ни слова не сказал. Тем Петр Петрович и воспользовался. Знаешь, какое у твоего адвоката погоняло в нашем мире?

- Нет.