Воскресший для мщения

- А пошли они все к матери, к той самой известной всем матери! - вдруг громогласно провозгласил Гнедой, встряхнул головой и стал расхаживать взад-вперед по залу. "Кто они все вообще такие?" - подумал он, сделав добрый глоток любимого виски "Джонни Уолкер" - блэк лейбл и попытавшись с презрением подумать о всех этих авторитетах. Для Ферзя он, слава Богу, тоже кое-что сделал, никак не меньше, чем звероподобный Славка-Цвет, так что, ничего он ему не сделает, поворчит, и все... Гнедой не такой человек, он порой Ферзю такие неожиданные сюрпризики и подарочки преподносит, вроде тех ста штук баксов в девяносто втором году. Так, ни за что, ради уважения, чтобы поднять настроение... А Черный просто мужик, злой отвратительный мужик. Смелый, конечно, слов нет, но мало ли кто смелый. Он не человек, он животное, хищник, кровавый хищник... Но его надо бояться, как вырвавшегося из клетки тигра или леопарда. И каждый дорожащий своей жизнью забоится. Ничего не боится только набитый дурак. И нечего его дразнить, надо оставить этого придурочного капитана в покое. На кой хрен он ему сдался? Или нет, пускай им Лычкин занимается. Он все равно его в покое не оставит, до такой степени ненавидит, и он, и Лариса... А в крайнем случае он и перед Ферзем не ударит лицом в грязь, а Черному выложит Лычкина, как на тарелочке... Отлично, отлично, а ещё говорят, что алкоголь притупляет мозг... Нет, наоборот, благородные напитки просветляют мозги благородных людей...

- Эй! - хлопнул он в ладоши, и в комнату заглянуло румяное лицо горничной. - Как там гуси-поросята поживают?

- Все готово, Евгений Петрович, просим к столу! - залепетала горничная.

Не успела она это произнести, как Гнедому сообщили, что приехали гости.

... Компания получилась более, чем оригинальная. Четыре полуголые шлюхи, Михаил с Ларисой и он сам. Михаил был в красной рубашке, на груди которой серебряными цифрами было написано 1996, Лариса - в серебристом, до пят платье Снегурочки. Сам Гнедой вышел к гостям в халате Деда Мороза, с седой бородой и в остроконечной шапке. За ним телохранители несли мешок с подарками. Гнедой стал вытаскивать из мешка флаконы французских духов, которыми одаривал каждую даму, снабжая презент долгим засосом в губы. Особенно долгим был поцелуй Ларисе. Он уже несколько месяцев сожительствовал с ней, при этом сохраняя серьезный деловой вид в отношениях с Михаилом. Сегодня же он решил дать себе воли. Он подарил Лычкину бутафорскую саблю в красивых ножнах, которую порекомендовал тут же надеть на себя, подвесив к поясу. Такую же саблю прицепил и на свой пояс...

Затем началось застолье. Пить он заставлял всех помногу, лишь сам только пригубливал после каждого тоста...

Пробили куранты. Наступил Новый Год.

Гнедой погнал всех во двор, где они устроили фейерверк с петардами, хлопушками, бенгальскими огнями и шампанским.

А после этого он отвел душу. В нескольких комнатах шла настоящая вакханалия. Трахались все на глазах друг у друга, телохранители совокуплялись с приглашенными проститутками, одну из них имел он сам, а потом, чем-то крайне недовольный и раздраженный, жестоко избил её на глазах у всех и выгнал из дома. Он пинками провожал её до двери, сопровождая экзекуцию отвратительной бранью.

- Ни машины, ничего не получишь, шалава! Не умеешь общаться с людьми искусства, так получи! Валяй отсюда по морозцу! Пешком попрешься до Москвы, тебе мало не покажется!

- За что? - отчаянно рыдала проститутка. - Что я сделала?

- Ничего не сделала, вот именно - ничего не сделала, - закричал Гнедой, схватил флакон с французскими духами, который сам же ей подарил и стал вытрясать его содержимое ей на голову. - А надо делать, тебя для чего сюда пригласили? Чтобы ты делала все, что надо для полноценного отдыха серьезных людей. А ты... привыкла общаться со всяким быдлом... Пошла вон, скажи спасибо, что без шубы тебя не отправляю, надо было бы в твоем платьице, да по морозцу! Добрый я слишком, все этим и пользуются... Пошла вон! Эх, собачек, что ли, на тебя спустить, чтобы они порвали тебя? хитренько улыбнулся Гнедой.

- Не надо! - завопила проститутка, бросаясь перед ним на колени, вспомнив мигрирующих по его участку злобных ротвейлеров и стаффордширов.

- Не надо, - проворчал Гнедой. - Ладно уж, пользуйтесь добротой старого дяди Жени. Эй, вы, проводите шалаву до ворот... А все же надо было бы спустить для острастки...

Наказанную вывели за ворота и, снабдив увесистым пинком на дорожку, захлопнули калитку.

Гнедой, находящийся в жутком возбуждении, хотел было воплотить в жизнь давнюю мечту - устроить групповой секс с Ларисой и Михаилом под легкую музыку и хоровод, но тут раздался телефонный звонок.

- Алло, Гнида! - приветствовал его мужской голос. Гнедой вздрогнул от произнесенного вслух давно забытого погоняла.

Он даже не нашел сразу, что ответить.

- Я тебя поздравляю с наступлением Нового Года и желаю тебе, чтобы он стал последним в твоей поганой жизни, грязная тварь, - произнес мужчина. И не только желаю, но и побеспокоюсь об этом, - добавил он.

- Т-т-ты..., - пробормотал Гнедой. - Т-т-ты кто?