Восьмая горизонталь

— Привет. Тоже дышите свежим воздухом? — вкрадчиво спрашивает он.

Смотрю ему в лицо. Не очень молодой, но хорошо держится, осанка гордая, худощавый, лицо цвета морёного дуба, глаза цепкие.

— Отдыхаю, — осторожно произношу я и удобнее перехватываю копьё.

— Потеплела водичка? — мужчина близко не подходит, со странным любопытством изучает моё копьё.

— А, что, холодная была?

— Так спад был. Говорят из-за бомбометаний.

— Каких бомбометаний? — не понимаю я.

— Вы словно не отсюда, — удивляется незнакомец.

— Полностью правы, я недавно здесь.

— Понятно, — глубокомысленно изрекает мужчина.

— Что здесь происходит? — не удержавшись, спрашиваю я.

— Однако! — с иронией восклицает он.

— Я недавно здесь, — с нажимом говорю я.

— Действительно ничего не знаете? — не верит мой собеседник.

— Абсолютно, — искренне отвечаю я.

— Не верю! — неожиданно зло говорит он. Глаза недобро блеснули, в руке, непонятно как, появился пистолет.

— Травматика? — съязвил я.

— Переделан под боевые, — неожиданно ласково произносит мужчина. — Теперь признавайся, натовец, заслан наводить ракеты на цели?

— Охренел, — взрываюсь я, — какие цели?!

— Мирные, — голос мужчины дрогнул от ненависти, — завод Орджоникидзе разбомбили, порт бомбите. И всё под прикрытием защиты прав коренного населения. Якобы выгоняем их с исконно захваченных ими наших земель. Всё с Югославии началось, вот и до нас докатилось… а не верили…

— На нас, что, Америка напала? — округляю глаза.

— Сначала Французы, затем все подписались. Как только Россия свои корабли из бухт вывела, так, всё и началось. Стоп! — неожиданно словно споткнулся мужчина. — Ты, вообще, кто?

С силой втыкаю копьё в землю. Как же ему объяснить, что я из другого мира. Это будет звучать столь глупо и нелепо, сам бы не поверил, но стал говорить:- Вообще, я из Севастополя.

— С какой улицы? — внимательно глянул на меня мужчина.

— На Советской жил.

— Недавно сверхточные ракеты "слегка" отклонились от цели и превратили её в руины, — как бы между делом заметил он.

— Сволочи! — вырывается у меня.

— Не отвлекайся, — царапнул меня взглядом незнакомец.

— Затем, мы отдыхали здесь и… гм, как это правильно сформулировать, — я чешу затылок.

Неожиданно он приходит мне на помощь:- Ты один из исчезнувших?

— Да, — с удивлением соглашаюсь я.

Незнакомец опускает пистолет, на лице целая гамма из чувств, от удивления, недоверия и восхищения.

— Была такая загадка, лет десять назад, люди исчезли с части побережья. Кто-то даже высказал версию, что все попали в иное измерение. Это так?

— В прошлое, — буркнул я, зная, как нелепо это звучит.

— Интересный факт, но кое-кто вернулся обратно. Утверждали, что видели саблезубых тигров и пещерных медведей. Всех этих людей распределили по психушкам. Значит, иной мир существует? — пристально заглядывает он мне в глаза.

— Существует, — еле выдавливаю я. Неужели столько времени прошло после нашего перемещения? А у нас, не более месяцев, — несказанно удивляюсь я. Незнакомец проигнорировал мою жаркую тираду.

— А это что, настоящее копьё… оттуда?

— Настоящее копьё, наконечник из обсидиана, любую шкуру пробить может, — улыбаюсь я.

— Невероятно! — восклицает мужчина. Он мне уже почти верит.

— Значит, бомбят Севастополь? — скрипнул зубами я.

— И Симферополь, ему больше всех досталось, и Ялту, даже в Алупку пару ракет запустили, якобы, военные цели там нашли. Правозащитники всех мастей набежали со всего Запада, ищут следы преступления против татарского народа, но кроме погибших от ракетно-бомбовых ударов НАТО, никого пока не нашли, но упорно ищут, — мужчина окинул меня взглядом. — Вы, что, вот так, в одних плавках? Где ваша одежда?

— Там, — ухмыльнулся я, неопределённо махнув в пространство.

— По ночам прохладно, вам бы накинуть, что ни будь на плечи, — в голосе появляются сочувствующие нотки, но взгляд всё ещё не доверчив. — Пойдёмте, наверху машина. Насколько помню, жена выстиранную робу кинула.

Внезапно со стороны моря громыхнуло. Ночь освещают яркие вспышки, с корабельных установок взлетают, объятые огнём, ракеты. Содрогнулась земля, закачались скалы, трухлявые склоны рушатся вниз, едва не похоронив нас под своими обломками. Взрывы, быстро сменяющие друг друга, долбят плато.

— Бежим! — кричит мой спутник. — Похоже, начинается зачистка местности, скоро будет высаживаться морской десант!

Несёмся сквозь разрывы, визжат осколки, вздыбливается земля. Кажется, всё горит, наверное, в ракетах, термит. Ныряем в расселину, там дорога наверх, её всю заволокло тягучим дымом и едкой пылью. Першит в горле, ещё мгновенье и задохнёмся.

— "Наша героическая газовая атака повергла в трусливое бегство туземцев", — якобы со стороны натовцев, зло прокричал мой спутник. В такой обстановке ещё может шутить, удивляюсь я. Какое присутствие духа! Я же, едва сдерживаюсь, чтоб не кричать от страха.