Восьмая нота Джокера (СИ)

- Тогда спокойной ночи, Миша, - довольно улыбается, потрепав по больной щеке, и отпускает. - Будь хорошей девочкой, и тогда никто не причинит тебе вреда.

- Где мама? - не замечаю её рядом.

- Отдыхает. Она очень расстроилась, узнав, что ты сбежала, - укоризненно качает головой.

Мне больше нечего сказать.

Я шагаю наверх, пересиливая себя, чтобы не сорваться на позорный бег. Щека горит, но больнее всего где-то внутри, и эта боль такая противная, такая обидная, что на глазах закипают слёзы. Неужели теперь всё правда так и будет?

Этот вопрос и куча других клюют мне мозг, пока я стою в душе, пытаясь смыть все события дня, но выдохнуть не удаётся. У меня внутри будто ком из тревоги застрял, а как его оттуда вытащить, не знаю, и с каждым днём он только нарастает.

- Эй, принцесса, - пугает знакомый голос, как только я выключаю фен. - Не против компании?

Сколько он наблюдал за мной, вот так сидя на подоконнике?..

- Мы расстались час назад. Уже успел соскучиться?

- Ты разбиваешь мне сердце. А я пришёл узнать, не прибили ли тебя.

Не знаю, что у него на уме, но помощь нужна явно не мне. Когда он присаживается рядом, едва заметно морщится, а ещё губа разбита, и меня колет совесть.

- Раздевайся.

- Вот так сразу? Мишань, а мне нравится твоё настроение, - паясничает, и мне приходится сделать ему больно, чуть ткнув в бок, а заодно проверить свои подозрения. - Ауч! Это было нечестно!

??????????????????????????

Молча поднимаюсь и достаю свою аптечку, находя мазь от ушибов. Смотрю на блондина, а он уже играет мышцами, словно и не обращая внимания на синюшные пятна, протянувшиеся по всему боку. Боже… Ну как так, а?

- Что дальше? - он прям сияет от предвкушения.

- Садись.

Опускается на кровать рядом, готовый ко всему.

Меня волнует его близость, даже не смотря на эти синяки. Дышать резко становится тяжелее, но я беру себя в руки, пытаясь сосредоточиться на важном сейчас, и тут же натыкаюсь на его взгляд.

- Не жалей меня, Мими, - держит мою руку. - Я заслужил.

- Никто не заслужил, чтобы его бил отец. Ясно тебе?

Я тоже иногда считаю, что заслужила боль, но потом напоминаю себе, что не сделала ничего плохого. Иногда отпускает, иногда нет, только я знаю, что если долго верить в свою мифическую вину, она станет настоящей.

- А что? Поколотишь его за меня? - на пару секунд притискивает меня к себе, и я пытаюсь не утонуть в его глазах.

- Если понадобится.

Опять застываем, склеиваясь взглядами. Сердце ударяется о рёбра, пробивая себе путь наружу, и я вновь и вновь напоминаю, что нужно делать вдохи, хоть изредка.

- Бандитка ты, Мишань.

Наконец, замолкает, позволяя мне обработать всё, включая губы. На них задерживаюсь чуть дольше, то и дело застывая – в низу живота скапливается напряжение, и не могу спокойно реагировать на то, как кадык Царёва нервно подёргивается, едва я к нему прикасаюсь.

- Ты ведь не пойдёшь ко врачу, так? - пытаюсь хоть немного собрать мысли в кучу.

- Он бьёт, чтобы не оставалось серьёзных повреждений, не волнуйся.

- Не волнуйся? - забываюсь, и Ян закрывает мне рот ладонью.

Запах его кожи действует на всё тело странно. Ощущение тяжести в животе только усиливается, между бёдер чувствую влагу, и блондин как будто всё это видит.

Он роняет меня на кровать, наваливаясь сверху, а я могу только смотреть в эти разноцветные глаза.

- Что, правда, переживаешь?

Киваю, пусть и не собиралась.

- Хочу поцеловать тебя… Пиздец, как хочу, - признаётся на выдохе, пробуждая моих бабочек в животе.

Я не знаю, что происходит в этот момент, но каждый участок кожи горит. Наверное, по моему взгляду Ян всё понимает, потому и убирает руку, заменяя её своими губами, и это в первый раз, когда он так нежен – возможно, потому что ему сейчас больно.

Он осторожно касается, обхватив сначала верхнюю губу, потом чуть прикусывает нижнюю и скользит по ней языком, продвигаясь дальше. Я впускаю его, привычно хватая за волосы, и слышу стон. В этот миг пальцы ложатся на мою грудь, сквозь тонкую пижаму медленно обводят соски, а я царапаю его шею.

- Ян…

- Ты звучишь так идеально, Мими, - шепчет отрываясь, а потом поцелуями спускается ниже.

Задирает топ, какое-то время замирая так, и как будто не может перестать пялиться. Мне хочется прикрыться, но его руки не дают, пригвождая к постели.

- Не прячься.

Горячее дыхание касается кожи в самом чувствительном месте, губы обхватывают напряжённый комок плоти, чуть прикусив, и я вскрикиваю. Ян будто специально дует на сосок, а для меня это уже предел. Красный стоп-сигнал, и я не представляю, как до такого дошло.

- Остановись, - тихо прошу непослушным голосом.

Он не слышит.

Целует живот мучительно-медленно.

Дразнит языком, проходясь вдоль резинки пижамных шорт, и когда его губы замирают на бедре, я больше не могу это выносить.

- Ян, ты говорил только про поцелуй, - пытаюсь отодвинуться, но его руки удерживают на месте.

- Я же не сказал, где хочу поцеловать.