Восьмая нота Джокера

Зимний лес ничем не лучше летнего – да, медведи спят, но волки и другие хищники – нет, а ещё если я потеряюсь, будет совсем весело. Температура очень упала за последние дни моих вынужденных каникул, хотя даже так, по мне лучше умереть от холода, чем снова оказаться замурованной под землёй, да ещё и в компании ненормального.

Хотя, что я понимаю в нормальности?

Бегу от маньяка, скрываясь за деревьями, сама едва живая – где-тут нормальность?

Снег хрустит под ногами, и мой кошмар приближается, настигая, а моих сил всё меньше.

─ Знаешь, видимо, у нас с тобой такая судьба. Но на этот раз я останусь вместе с тобой. Вдвоём будет не так страшно, да? ─ приговаривает он, дыша в спину. ─ Обещаю…

Ну нет… Второй раз я просто не смогу.

Говорят, человеку выпадает ровно столько, сколько он может вынести, и вот я всей душой ненавижу эту фразу. Потому что я понятия не имею, сколько ещё дерьма мне положено разгрести, чтобы это прекратилось!

─ Я сожалею, слышишь? ─ крик эхом отражается от деревьев, попадая прямиком ко мне, и хочется зажать уши. ─ Мне правда жаль, что я так поступил с тобой, Миша… Неужели ты так и будешь обижаться?

Я затихаю, слыша его шаги, которые вроде удаляются, и сижу, как мышь, спрятавшись за толстым стволом. Вряд ли получится подняться, но если пережду, может, он уйдёт? Надеяться на это, конечно, глупо, только что мне ещё остаётся?

─ Давай поговорим!

Пытаюсь успокоить дыхание, а боль в груди только усиливается. Мне точно нельзя устраивать такие забеги.

─ Набегалась? ─ вдруг звучит над самым ухом, и я не успеваю отшатнуться.

Он поднимает меня на ноги, держа за куртку, и всё повторяется, как в ту ночь – только теперь его пистолет направлен на меня. Но я всё равно изворачиваюсь, вьюсь ужом, практически выскользнув из куртки, и мне даже удаётся отбежать на пару шагов.

─ Я никогда Вас не любила, поймите уже! Хватит внушать себе эту мысль и оставьте меня в покое! На этот раз Вы сядете, и никто не вытащит!

В его глазах опять разгорается безумие, которое и не утихало, но в этот раз я его, похоже, по-настоящему злю.

─ Хватит врать мне и себе! ─ орёт, почти оглушая и тряся оружием прямо как Абрамов. ─ Ты всегда была той, кто крутил передо мной хвостом, всегда смотрела на меня, соблазняя! Разве нет?

Наступает, оттесняя всё глубже в лес, и под моими ногами ломаются ветки.

─ Вы были учителем, и я Вам доверяла… Как Вы могли так поступить вообще? ─ пытаюсь хоть как-то достучаться до него, но это бесполезно.

А затем вообще едва не падаю – за спиной крутой спуск с холма, и мне либо прыгать прямо туда, доламывая ноги, либо сдаться.

─ Тебе некуда бежать, ─ тоже замечает моё положение. ─ Иди сюда сама или мне придётся выстрелить.

─ Так стреляйте! ─ ору, больше не в силах бороться. ─ Добровольно я не подойду!

Сперва не верит как будто, даёт мне время передумать, но где-то в глубине своей больной души он ясно видит правду.

─ Тогда умрём вместе, ─ решает, направляя на меня пистолет.

Время замирает.

Я отсчитываю последние удары сердца, понимая, что в этот раз не обойдётся.

Но когда звучит выстрел, монстр отчего-то застывает, неверяще глядя себе на грудь, а потом вдруг падает. За его спиной стоит Ян, делая ещё пару контрольных, и жмёт на курок до тех пор, пока не заканчиваются патроны.

─ Ян, ─ кажется, словно беззвучно произношу его имя, но он слышит.

Поднимает совсем дикие глаза и мчится ко мне, в ту же секунду оказываясь рядом. Заключает в объятия, целует ледяные щёки, но мне до сих пор сложно поверить в спасение.

─ Это я, слышишь? Всё хорошо, Миш… Это я. Ты в безопасности, а он больше тебя не коснётся. Никогда.

Кажется, на сегодня, я правда вынесла всё, что мне полагалось, поэтому сознание меня покидает.

Но теперь хотя бы можно, ведь рядом мой безумный Джокер.

Глава 44

* * *

В доме, где я просыпаюсь, тепло и пахнет выпечкой.

Так пахло только у бабушки, и сперва я даже думаю, будто она сейчас реально войдёт в тёмную комнату, но тут никого, кроме меня и темноты.

А ещё есть голоса.

Через приоткрытую дверь они доносятся едва слышно, и почему-то мне кажется важным узнать, о чём говорят, поэтому я поднимаюсь.

Преодолеваю сопротивление мышц, которым не нравится такие трюки – тело никуда не хочет, не слушается хозяйку, но я слишком упряма, чтобы остаться в уютной постели, пахнущей так знакомо.

─ … Что она подумает о тебе, когда всё узнает? ─ говорит какой-то старик, и я таюсь за углом широкого коридора, превращаясь в соляной столп, когда Царёв отвечает:

─ Она об этом не узнает. И ты не скажешь.

Интересно, что на этот раз?

─ Узнает, ─ убеждённо отвечают ему. ─ Правда – она ж всё равно всплывёт, понимаешь?

─ Когда всплывёт, уже будет неважно.

─ Дурак ты, Ян… Нисколько ума не прибавилось.

Они затихают, и я вместе с ними, не понимая ничего. Прячусь какое-то время в тени, чтобы никто не услышал, а у самой рой мыслей в голове. Что опять происходит?

─ Крепкая она у тебя. Как мамка твоя прям… Понятно, почему ты так запал на неё.

─ Дед, ─ его голос, врезается в уши лёгким упрёком, и я делаю шаг вперёд, просто чтобы увидеть Яна.