Восьмиклассница

— А Вам удобно? — виновато спросила она.

— Нам удобно, — передразнил её Чижов и уже тише, себе под нос добавил, — Не предлагал бы, если б не было удобно.

Он молча поставил сумки между ног, засунул наушники в уши и взявшись за верхний поручень повис на нём, глядя вперёд сквозь лобовое стекло автобуса.

Катя решила не стоять всё это время у него над душой, а пошла и села неподалёку на свободное место. Ей вспомнилась их первая встреча в автобусе, когда сидя у окна и наслаждаясь видом она вдруг столкнулась с пронзительным взглядом незнакомца в спортивном костюме. Теперь этот незнакомец был ей знаком, и даже больше — он был её учеником. С таким трудным характером и непростой судьбой. Она смотрела на него теперь, вспоминая рассказ Татьяны Константиновны, и в душе ей было жаль его, но эта жалость начинала приобретать новую грань. Она как будто стала перерастать в уважение. И чем больше Катя смотрела на Чижова и думала о нём, тем больше она уверялась в том, что он его достоин, что он сильный человек, он совсем не прогульщик и не хам, каким ей показался вначале…

Чижов, почувствовав на себе её взгляд, оглянулся и посмотрел на Катю вопросительно, и она тотчас же отвела глаза, боясь, как бы он не прочитал её мысли о нём. Щёки её налились лёгким румянцем.

В салоне было достаточно людей, свет и тень сменяли друг друга повторяя силуеты домов выстроившихся в ряд вдоль маршрута автобуса. За окном промелькнули Астория, Исаакий, Манеж… Катя достала книгу, как и тогда, летом, не чтобы читать, а чтобы спрятаться за ней. Как бы случайно она иногда поднимала глаза, смотрела то в окно, то вскользь на Чижова. Он в свою очередь тоже, вроде как, был занят происходящим на улице, но нет-нет да поглядывал на Катю, как будто затем только, чтобы поймать её взгляд на себе и проверить, растеряется ли она снова, покраснеет ли как в первый раз, или ему это только показалось..? В любом случае это был совсем не тот взгляд, каким он встретил её летом. Не такой пронзительный, не изучающий её с ног до головы, а более мягкий, скользящий, немного задумчивый.

На углу Английского проспекта и улицы Декабристов они вышли. Чижов шёл в полушаге за Катей и нёс сумки, пропуская её вперёд. На улице Союза Печатников они зашли во двор дома с серым фасадом постройки начала прошлого века, прошли во второй двор и свернули налево в подъезд. Там было темно, сыро, но при этом тепло и пахло протухшей водой, потому что подвал был затоплен, и уже давно. По узкой обшарпанной лестнице они поднялись на второй этаж, Катя отперла тяжёлую, обитую коричневой кожей дверь, и они зашли в квартиру.

Чижов не снимая кроссовки прошёл и поставил пакеты на стул в кухне, которая была одним целым с прихожей.

— Как оцифровывать-то, знаешь?

Катя сняла сапоги, поставила их аккуратно в ряд с остальной обувью:

— А как ты понял, что я хочу делать с кассетами?

— Ну, не солить же ты их собираешься!.. Ну так чё?

— Прийдётся, конечно, помучиться, но примерно знаю, как… Да и в интернете подсмотреть можно, если что…

— Давай покажу. Комп где?

Такой любезности со стороны Чижова она не ожидала. Ей в принципе было немного неудобно принимать его у себя, но она решила, что это как раз мог бы быть повод узнать его получше.

— Сейчас принесу. Вот, это отцовские, — Катя поставила перед ним на пол домашние мужские тапки.

Чижов не спешил разуваться. Он окинул взглядом кухню и прихожую. Вся обувь и верхняя одежда была её, женская, что ясно говорило о том, что она жила одна.

Катя принесла из комнаты ноутбук, достала из сумок старый школьный магнитофон и поставила на кухонный стол. Чижов повертел ноутбук в руках, посмотрел разъёмы на магнитофоне и пробурчал:

— Мини-джек на два тюльпана нужен…

Катя переспросила.

— Переходник нужен. По любому нет у тебя. А у меня был, кажись… Я принесу, тебе не горит?

Катя мотнула головой.

— Вставишь разъёмы сюда и сюда, а на ноуте в отверстие для микрофона… Сюда вот. Сейчас я тебе программку установлю ещё…

— Может, чай, кофе?

Катя достала с полки над столом упаковку элитного зернового кофе, который привыкла пить последние несколько лет.

— "Чай, кофе, потанцуем?"… Неплохо живёшь для училки…, - пробормотал Чижов закачивая программу. Катя не поняла его из-за шума закипающего чайника и переспросила.

— Ничего не надо.

Катя пожала плечами, отставила кофе и опершись полубоком на раковину стала наблюдать за тем, как он ловко орудовал мышкой и переключал окна.

Она снова не могла оторвать свой взгляд от его разбитых кистей, а из головы никак не выходила мысль о том, что у него условка, а его отец сидит. Только она опять не могла подобрать нужных слов, чтобы начать разговор. Да и вообще, сомневалась, стоит ли.

Чижов спросил её что-то, но она, занятая мыслями, опять не смогла ответить и переспросила.

— Время сколько?

— А, половина четвёртого.

— На ноуте тут у тебя немецкое время всё ещё, что ли?…

— А, да, наверное.