Восьмое делопроизводство

— Точно так, — ответил тот растерянно. — Прикажете провести ваше превосходительство?

— Кто там?

— Вице-директор Харламов и чиновник особых поручений Виссарионов.

— Проводите.

Через секунду мелкие сошки прыснули из кабинета директора, как тараканы. Товарищ министра велел им подождать в приемной — срочное поручение от Столыпина.

Зуев встал напротив генерала и вперил в него настороженный взгляд. Ох уж эти срочные поручения…

— Садитесь, Нил Петрович. Я недолго.

Действительный статский советник присел на край стула.

— Как там Алексей Николаевич поживает?

— Лыков?

— А у вас, что, таких двое?

— Виноват, — вскочил Зуев. — Такой один.

— Ну и? Да вы садитесь.

Директор самого грозного в империи департамента опять сел, секунду подумал, ища в вопросе генерала подвох, и осторожно ответил:

— Неплохо, вроде, поживает. Давеча из Чернигова вернулся.

— Получается у него бумажная работа? Не заскучал боевой конь?

Тут уж Зуев задумался всерьез. Скажешь, что заскучал, и опять ушлют Алексея Николаевича в тьмутаракань.

— Я почему спрашиваю, — решил помочь собеседнику Курлов. — Сводку прочитал Петр Аркадьевич. А там опять два налета с жертвами. Очень ему это не понравилось.

— Кому ж такое понравится? — шмыгнул носом Зуев.

— Вот-вот. Господин премьер-министр приказал положить этому конец. Ну в том смысле, что принять особые меры. А именно поручить коллежскому советнику Лыкову дознание по налетам в Петербурге и губернии.

— Ага… — будто про себя прошептал действительный статский советник.

— От всех остальных дел Алексея Николаевича велено освободить. Дознания по имевшим место случаям объединить в одно. И… дать результат. Как можно быстрее.

— Только по столице и губернии? — уточнил Зуев. — А Москву?

— И Москву тоже отдать ему.

— Э-э… Трудное дело, Павел Григорьевич.

— Было бы легкое, поручил бы другому. А тут нужен Лыков.

— Слушаюсь, ваше превосходительство.

Курлов немного обмяк и спросил с человеческой интонацией:

— Нил Петрович. Для дела тут большой вред?

— Что Лыков бросит Восьмое делопроизводство? — догадался Зуев. — Не очень. Плохой из Алексея Николаича бюрократ получается. Жаловался он мне недавно, что забывает, как жуликов ловить… А место поручим Скрыдле, у того задница крепкая, всех пересидит.

— Вот и отлично.

Курлов поднялся и шагнул к двери.

— Павел Григорьевич… — окликнул его директор.

— Если вы насчет чина, то повторю: пусть ждет.

— А еще бы Азвестопуле коллежского асессора… Старается человек, один из лучших в департаменте.

— Еще бы не лучший, если ученик Лыкова.

Курлов застыл на секунду, бросил:

— И его вписали.

Уже на пороге повернулся, приложил палец к губам и сказал вполголоса:

— Через день будет в приказе. Но тсс!

Как только начальство удалилось, директор вызвал коллежского советника. Усадил в кресло, велел подать чаю и огорошил:

— Новое поручение тебе, Алексей Николаич. От премьер-министра, как водится.

Добавил ехидно:

— Ты у нас птица высокого полета, ниже не опускаешься: или государь, или на худой конец премьер-министр. Я уж забыл, когда что-то тебе приказывал…

Лыков слушал молча, и Зуев сменил тон. Он передал разговор с товарищем министра и закончил так:

— Полностью можешь рассчитывать на наш аппарат. Но этого недостаточно.

— Нужны помощники от двух сыскных полиций, Петербургской и Московской, а также от железнодорожной жандармерии, — подхватил Лыков.

Нил Петрович согласно кивнул:

— Поручение трудное, надо собрать группу дознавателей. Вы с Азвестопуло коренники, а москвичи с питерцами вам в помощь. Пиши проект приказа и пойдем к Курлову. Часа хватит?

Алексею Николаевичу хватило тридцати минут. Но к товарищу министра они с Зуевым попали только к вечеру. Тот пробежал глазами проект секретного приказа по МВД. В нем объявлялось о создании временной группы во главе с коллежским советником Лыковым. Группе поручалось объединить все незаконченные дознания о вооруженных грабежах крупных денежных сумм в Петербургской и Московской губерниях начиная с декабря. И принять меры к прекращению указанных грабежей и аресту виновных. Столичным градоначальникам[14] и ОКЖ вменялось в обязанность включить в группу своих представителей. Остальным чинам министерства — обеспечить содействие.

— Кого вы видите от жандармов? — спросил у сыщика Курлов.

— Полковника Запасова.

Генерал поморщился:

— Он служит в Москве, зачем вам далекий от Петербурга человек?

— Мы с Дмитрием Иннокентьевичем вместе дознавали хищения на их железнодорожном узле[15]. И он показал себя выдающимся специалистом. Знание дела, связи, знакомства — все при нем.

— Хорошо, я распоряжусь, — быстро согласился товарищ министра. — А от сыскных полиций? Ваше поручение на контроле у премьера, можете требовать кого захотите.

Лыков хорошо знал чиновников для поручений и многих надзирателей и в МСП, и в СПСП. Он имел собственные предпочтения, но считал более правильным, чтобы решения по персоналиям приняли сами руководители полиций. И доложил об том генерал-лейтенанту. Тот согласился и молча подписал приказ. Департаментские тут же удалились.

— Ну теперь держись, — сказал в приемной Зуев.

Алексей Николаевич бодро парировал: