Восьмое Небо (СИ)

Когда-то являвший собой образец каледонийской стойкости и отваги, сейчас он сам напоминал гибнущий корабль, оставшийся без капитана, чья охваченная паникой команда суматошно искала пути спасения, бросив управление и борьбу за живучесть. На глазах у Ринриетты благообразие и чопорность Каледонийского Сердца сползали, точно ветхий покров, сдернутый чьей-то сильной рукой, обнажая истинное обличье человеческого ужаса, которое, подобно Мареву, одинаково во все времена и на всех широтах. Сильные не глядя отшвыривали с дороги слабых, чтоб проложить себе путь, но сами быстро делались жертвами людской толчеи. На улице мгновенно вспыхнули десятки стихийных драк, раздался женский визг – теперь люди вкладывали в удары не только злость, но и страх.

Изловчившись, Габерон огрел кулаком какого-то здоровяка, который пер на них, точно груженый танкер, выкрикивая неразборчивые ругательства. Тот свалился на мостовую, словно забитый сом. Еще одному Ринриетте пришлось ткнуть пистолетом в нос, это тоже оказалось действенным средством. Но ни кулаки, ни пистолет не спасут их, когда паника достигнет пика. Их попросту затопчут.

К ее облегчению, большая часть людей бежала к подножью острова, надеясь найти спасение в Нижней Гавани. Толпа сродни ветру, нельзя идти ей наперекор, это та сила, которая способна раздавить даже камень. Но если использовать ее энергию, если умело планировать курс, можно двигаться в ней, не подвергая себя опасности. Им удалось выскочить на боковые улочки, где толчея была ощутимо меньше. В объятом сумерками городе не горели фонари, но огненных сполохов в небе было достаточно, чтоб Ринриетта узнавала знакомые перекрестки.

- Вперед! Осталось подняться на пятьдесят футов – и мы уже на Пайкперч!

- Хорошо, что ты сообразила отвести швертбот от пристани, - пробормотал Габерон, отдуваясь, - Видит небо, не хотел бы я сейчас оказаться внизу…

Чем выше они поднимались, тем лучше делался обзор, но сейчас Ринриетта предпочла бы бежать с закрытыми глазами, если бы не боялась споткнуться и сломать ногу. В небе что-то ужасно грохотало, подсвечивая сумерки зловещим алым огнем, в небе что-то скрежетало, гремело, взрывалось и сталкивалось, отчего безмятежный обычной небесный океан превратился в подобие внутренностей работающей машины. Судя по ожесточенной канонаде, королевский флот не собирался сдаваться без боя и не искал бегства. Может, он сумеет если не уничтожить «Аргест», то хотя бы ощутимо его задержать?.. Но Ринриетта и сама в это не верила. Сколь грозную силу не представлял бы собой королевский флот Каледонии, сегодня в небе он столкнулся с той, которой ничего не смог бы противопоставить. Возможно… Ринриетта стиснула эту мысль, точно скользкого угря, но та все-таки успела проскользнуть.

Возможно, и сама Роза Ветров не смогла бы.

* * *

Переулками и второстепенными улицами они добрались до Пайкперча в каких-нибудь десять минут. Но Ринриетте все же пришлось потратить еще полминуты просто на то, чтоб убедиться, что она не ошиблась. Обычно благопристойный и тихий район сейчас выглядел палубой корабля, на которой только что отгремел жестокий абордажный бой. Ухоженные прежде улицы были пусты и полнились осколками витрин и окон. Распахнутые двери наводили на мысль о беспорядочном бегстве всех жителей. Гордые обитатели Пайкперча, кичившиеся высотой своего положения, при первой же опасности устремились вниз в одном потоке с приказчиками, грязными докерами и плотниками. Интересно, где сейчас ее новые знакомые, художник-целумист, ресторатор, нотариус? Должно быть, как и все прочие, потрясают кулаками и воздетыми бумажниками в порту, пытаясь раздобыть место хоть в рыбацкой лодке…

Ринриетта не сильно опечалилась бы, обнаружив свою контору разбитой, а то и разграбленной – на ее мысленной карте это место давно уже не было обозначено как «дом». Но здание уцелело и даже стекла, как будто, остались на месте, лишь вместо одного из флюгеров, украшавших крышу, покачивался невесть как оказавшийся на самом верху зонт с кокетливой кружевной каймой. Позабыв про спешку, Ринриетта некоторое время озадаченно разглядывала его, прежде чем сообразила, что это – очередной привет от нестабильного магического поля острова. Возможно, приближение «Аргеста» каким-то образом сказывалось на нем, а может, пошли вразнос последние защитные чары – странных перемен на улицах Ройал-Оука делалось все больше, но мало кто обращал на них внимание. В палисаднике соседа-ресторатора вместо питуний из клумб торчали серебряные ложечки, а кованная решетка ограды вытянулась, образовав надпись готическими литерами: «Южный полюс фрикадельки». Пайкперч тронули и более серьезные изменения, но сейчас Ринриетте было не до них – облегчение она испытала лишь после того, как увидела, что бесформенная куча хлама на заднем дворе ее дома не изменила очертаний и не превратилась в груду коровьих хвостов.

- Всем за дело! – приказала она, распахивая калитку, - Корди, тащи своего кота, он в кабинете! Остальные, на задний двор! Скидывайте мусор, лодка под ним! «Малефакс», начинай просчитывать курс!