Восьмое правило волшебника, или Голая империя

– Хорошо, но помни, что нам нельзя подходить к ним близко, иначе они могут узнать тебя и разнервничаться, – быстро ответил Ричард, обернувшись через плечо. – Пойдем на достаточном расстоянии от них.

Когда они достигли городских стен, Ричард увидел, что ворота занимали всего два участка частокола. Несколько кольев толщиной с запястье вынули, открыв две части стены, и переделали в ворота. Веревки, связывавшие столбы вместе, служили петлями. Части стены просто приподнимали и отодвигали, чтобы открыть или закрыть ворота. Это укрепление не выглядело надежным.

Двое стражей, стоявшие у ворот и наблюдавшие за возвращением горожан, в сумерках не могли достаточно хорошо рассмотреть Энсона и Ричарда. Для стражников они были просто еще двумя работниками. Орден понимал ценность работников. Он нуждался в рабах, чтобы кормить солдат.

Ричард шел, ссутулившись и склонив голову. Он помнил то ужасное время, когда, будучи пленником, носил ошейник и ходил за Денной. Тогда Ричард потерял всякую надежду снова когда-либо быть свободным. Думая об этих жестокостях, шаркающей походкой он прошел в ворота. Солдаты не обратили на него никакого внимания.

Только когда они почти миновали охрану, ближайший к ним стражник вышел и схватил Энсона за рукав, разворачивая его обратно.

– Я хочу яиц, – произнес молодой солдат. – Дай мне несколько штук из тех, что ты собрал.

Энсон остановился, широко раскрыв глаза и не зная, как поступить. С точки зрения Ричарда, то, что эти два молодых человека, двое задир, могут вести себя как им вздумается, выглядело абсурдным. Он загородил собой Энсона и быстро заговорил, не забывая наклонять голову, чтобы не нависать над охранником.

– У нас нет яиц, сэр. Мы пропалывали бобовые поля. Извините. Мы принесем яйца завтра, если вас это устроит.

Ричард взглянул вверх, и тогда страж ударил его тыльной стороной руки, сбивая на землю. Ричард подавил вспышку гнева и, вытерев кровь с уголка рта, решил оставаться на месте.

– Он говорит правду, – перехватил внимание стражников Энсон. – Мы пропалывали бобы. Если вы пожелаете, мы принесем вам яйца завтра – столько, сколько захотите.

Охранник пробурчал под нос проклятие и побрел прочь, утаскивая за собой товарища. Они направились в стоящее неподалеку длинное низкое строение. Около ведущей в него двери стоял шест с привязанным к нему факелом. В неверном свете факела Ричард не мог разобрать, что это за место, но, по-видимому, часть дома уходила в землю, так как скос крыши находился на уровне глаз. После того как солдаты удалились на безопасное расстояние, Энсон протянул Ричарду руку, помогая встать. Лорд Рал не думал, что его ударили сильно, но голова раскалывалась.

Когда они двинулись по улице, из дверных проемов и из-за темных углов показались лица, наблюдавшие за ними. Но стоило Ричарду только посмотреть в их сторону, как они исчезали обратно.

«Они знают, что ты не отсюда», – прошептал Энсон.

– Пошли быстрее туда, куда нам надо, – ответил Ричард, встревожась. Он не верил, что никто из этих людей не позовет стражу.

Энсон кивнул и торопясь повел Ричарда вниз по узкой улице с расположенными по обеим сторонам в беспорядке хижинами. Одинокий факел, пылавший у длинного дома, в который ушли солдаты, бросал немного света в конец улицы. Город, по крайней мере видимый в темноте Ричарду, имел довольно потрепанный вид. Фактически, он назвал бы его не городом, а, скорее, деревней. Много зданий предназначалось для животных, а не людей. Редко где в квадратных домах был виден свет, и он, как видел Ричард, был от свечей, а не от ламп.

В конце улицы Ричард проследовал за Энсоном сквозь маленькую дверь в здание побольше. При их появлении замычали коровы. Зашуршали в загонах овцы. Заблеяли козы. Мужчины подождали, пока животные успокоятся, и прошли через хлев к лестнице в стороне. Ричард последовал за Энсоном, забравшемся на небольшой сеновал.

В дальней части сеновала Энсон влез на низкое стропило, там где оно упиралось в стену за крестообразной связкой.

– Это здесь, – сказал он, изогнувшись и запуская руку в тайник. Затем спустился с маленькой квадратной бутылочкой в руках и протянул ее Ричарду. – Это противоядие. Выпей его скорее, и давай отсюда выбираться.

Дверь распахнулась. Хотя снаружи было темно, света, горящего в конце улицы, хватило, чтобы очертить силуэт широкой фигуры мужчины, стоящего в дверном проходе. Судя по его поведению, это был солдат.

Ричард вытащил пробку из бутылки. Противоядие издавало слабый запах корицы. Он быстро выпил его, едва заметив острый привкус, не спуская глаз со стоящего в дверях человека.

– Кто здесь? – проорал мужчина.

– Сэр, я только достаю сено для скота, – крикнул вниз Ричард.

– В темноте? Ты что, наверху? Живо спускайся.

Ричард положил руку Энсону на грудь и толкнул его назад в темноту.

– Да, сэр. Я иду, – прокричал Ричард солдату, делая вид, что спешно спускается по лестнице.