Восьмой ангел

Спасибо, но я сама справлюсь, твердо отказалась ангелесса.

Хорошо, снова поднимаясь выше, прогудел Демьян. – Мой замок прямо по курсу в получасе спокойного лёта.

* * *

Ночное небо над маленьким замком прорезали два крылатых силуэта.

А вот и родовое Гнездо. Ласточкино, в путеводителях земов, уточнил демон.

Красиво! – с восторгом глядя на выплывающие шпили Ласточки отозвалась Кристина.

Три башенки здания, словно по волшебству вынырнувшие из сказочного средневековья, приютились на вершине огромной скалы, выдающейся далеко в море. Смелый вызов земного архитектора необузданной природе.

Демьян и сам не ожидал, что сердце защемит приятное ожидание встречи с кусочком жизни, проходящей под грифом «семья». Душещипательные фамильные моментики и сопли семейной жизни были не для него, эмансипированного молодого аристократа. Со свойственным молодежи нигилизмом он всячески высмеивал «простые радости семейных ценностей», хотя и постепенно, благодаря деду менял воззрение на Семью, начиная видеть в ней громадную социально-экономическую корпорацию.

Крохотное сооружение, пренебрежительно отозвался Демьян. Для семьи драконов, пояснил он удивленно зависшей в полете ангелессе. – Садимся на обзорную площадку – она слева от замка, метрах в 50-ти.

На шум хлопающих крыльев из замка выбежала женщина в длинной юбке и вязаной шали, накинутой поверх ситцевой ночной рубашки. Она всплеснула руками, заохала и с криком «Ка-сы-ы-ым! Гасп'oды пожаловали» стремглав бросилась обратно в распахнутую дверь черного входа.

Приземлившийся Демьян мгновенно начал обратную трансформацию. В сияющем всполохами фиолетовом свечении быстро исчезали излишки материи демона-дракона, и буквально через секунды перед ангелессой уже стоял Демьян в своем привычном облике.

Гнезду несколько тысячелетий. Здание неоднократно перестраивалось предками, только дед четыре замка возводил. Последний – мой ровесник. Кажется его Рар'a с Maman на мое перерождение подарили, объяснял он, помогая Кристине снять летуны и завернуть их в холщевую тряпицу.

Футляр, что ли тебе подарить? – бросил Демьян, устав воевать с никак не успокаивающимися летунами. Гнездо обслуживает семья земов, из местных. Смотрители. Потомственные.

Непослушные перышки, опьяненные музыкой ночного полета, шипели на демона и ни в какую не хотели смириться с окончанием праздника. Наконец они соизволили уменьшиться до нормальных габаритов и позволили-таки себя упаковать.

Демон смахнул с плеча невидимую пылинку или, уместнее выразиться, чешуйку, и галантно предложил девушке руку. Осторожно ступая по горной тропинке, усеянной коварными камнями-шатунами, они направились к замку.

Ласточка сверкала. Во всех окнах, включая башни и полуподземные оконца, горел яркий свет. Парадный вход был радушно распахнут. В дверях, переминаясь с ноги на ногу, стеснительно жалась пар пожилых земов.

Э-э-э…, любезнейший, обратился к мужчине Демьян.

Касым, подсказал тот своему молодому господину. – И хатын[162] моя, Сура. Рахим итагэз[163]! Рады и счастливы!

Из-за спины мужа показалась Сура.

Чай нагреть, мясо жарить, огневуха охладить, гасп'oды!

А постель стелить? – в тон хозяйке иронично поинтересовался Демьян.

Сура зыркнула на ангелессу горящими глазами и волна эмоций женщины смела Кристину, заставив отпрянуть.

Камин жечь, спальня стелить, маладой гасподин!

Прекрасно! – Демьян потер руки и направился внутрь Ласточки. Он, конечно же видел, что произошло между женщинами, но мужской здравый смысл подсказывал, что уйти от этого вопроса дешевле будет. Для здоровья. Да и не должны аристократа беспокоить эмоции какой-то челяди.

Кристина, сгорая от стыда под буравящим взглядом Суры, не решалась сделать и шага в сторону манящего уютом и теплом замка. Разрулил ситуацию Касым. Он, прикрикнув сердито на своем тарабарском языке на супругу, отправил ее на кухню, а сам накинул на дрожащую, как он считал, от холода девушку козью тужурку, приобнял ее за плечи и повел в дом.

После внушения мужа Сура стала шелковой. Она провела Кристину в ванную комнату, помогла раздеться и погрузиться в теплую негу восхитительной влаги. После принесла невесть откуда взятое серебристое вечернее платье, как ни странно вполне приличное в меру открытое и комфортное телу.

Касым в это время помогал привести себя в порядок Демьяну, посвящая того по ходу дела в последние новости. Земные, разумеется. В центральной башне снова начал функционировать ресторан. Днем, в летний сезон. Туристов хоть метлой выгоняй – ходют и ходют, жрут и пьют, и считают верхом крутизны плюнуть с балкона Ласточки, высотой со скалой больше 100 м в море.

Демьян грузиться проблемами зема не желал, но периодически миролюбиво вставлял ничего не значащие «Да-а? И как? Да что ты!» и тому подобные выражения.

Через час возрожденные такими земными, и столь же волшебными гигиеническими процедурами молодые люди встретились в гостином зале. Медленно пережевывая сосновые поленышки философски потрескивал камин. В его отблесках красовался накрытый на две персоны стол, изначально рассчитанный на тридцать шесть обедающих гостей.