Восьмой ангел

Д-д-да, в-в отпуск, только и смог проблеять Хьюго.

И далеко, позволь полюбопытствовать?

Н-не-а, н-не далече. Т-ту-та рядышком. Боос наконец-то взял в руки себя и свои постукивающие челюсти.

Так где, говоришь, по тебе мессу играть будем?

К-ка-ку-ую ме-ес-су? З-зачем ме-ессу?

Продал, гаденыш! – Госпоже надоело разыгрывать комедию. Гнев плясал смертельным смерчем вокруг ее фигуры в зеркале. – Что, душ мало было?

Брючный пояс Бооса самостоятельно расстегнулся и делал поползновения добраться до горла хозяина.

Кому еще трепался о Гедонисе?

Удавка, несмотря на все усилия сопротивления Бооса, уже застегивалась на боосовой шее.

Н-н-никому!

Госпожа в зеркале прикрыла веки. Звучно захлопнулась пряжка пояса и, вздернутый на собственном поясе, Хьюго закружил по кабинету. Президент-демонесса взглядом направляла его полет.

О, я уже чувствую, как твоей поганой сущности становится неуютно в этом тельце. Так кому еще проболтался?

Клянусь, никому, даже ребяты не знают!

Удавка ослабила натяг. Боос рывком стащил пояс и швырнул его. Пояс, потеряв магическое управление, полетел направляемый тяжелой пряжкой и повис на канделябре.

Это только показательный урок. Готовь завещание.

Ты же вампир, ты не можешь сидеть там, в зеркале!

Да, я не отражаюсь в зеркалах, идиот. Я в них живу! Прощай!

И обдала такой волной презрения, что Хьюго мгновенно осознал, насколько участь дерьма в президентском унитазе лучше его собственной.

На что он рассчитывал? Он что, забыл с демоном какого уровня магической силы и власти имел дело? Охота началась. А его существование начало посекундный отсчет. Обратный. Но это еще не конец! Еще есть… и больше не раздумывая, Хьюго, в чем был, одной рукой придерживая спадающие штаны, другой, успев схватить один из кофров со срединными деньгами, прыгнул в портал.

М&Ж

Спасательная операция с гор закончилась в номере Кристины.

Чтобы не потерять Демьяна в вихревых потоках портала Кристине пришлось прижаться к нему и крепко обнять. Леденящий холод, который исходил от тела Демьяна, тут же охватил и Кристину, вроде бы привыкшую и не к таким «минусам».

Они приземлились в гостевой части Кристининой комнаты, где кто-то предусмотрительно бросил когда-то на пол овечью шкуру. Некоторое время они так и лежали, вцепившись друг в друга. Каждый по своим мотивам. Кристине казалось, что если она разомкнет свои захваты-объятия, юноша тут же рассыплется на тысячу ледяных осколочков. Демьян же размышлял, получает ли он удовольствие от сбывающихся эротических фантазий, когда же можно будет перейти непосредственно к делу и не закончится ли все это очередным крушением надежд. С окончательным летальным исходом.

Неловкая пауза молчания затянулась. Смущаясь, Кристина начала осторожно освобождаться от рук Демьяна, сцепленных у нее на шее. Демьян открыл глаза, и щечки ангелессы окрасились розовым румянцем.

«Ну что, я, как девочка земная, право! – укоряла себя Кристина. Мне совсем не пристало испытывать неловкость при виде человека. Как будто это первый мужчина, с которым я столкнулась!».

«А вблизи она совсем как девчушка земная! Волос завиток, веснушки вон проглядывают! – разглядывал Демьян свою спасительницу. – И краснеет, во класс!».

Кристина, наконец, освободилась от мертвой хватки замерзшего демона и поднялась.

Тебя нужно отогреть и растереть. Сейчас я запущу ванную. Ты какой температуры предпочитаешь?

Кипяточек, пожалуйста! А растирать ты собой будешь? Здесь, кажется, девушки Тая так поступают, верно?

Господи, он еще в состоянии шутить! Хотя, холод на клетки мозга чрезвычайно благотворно действует. Недаром, весь Пентхауз гордится массовой преваляцией интеллектуального индекса над таковым у жителей Андеграунда. Научный, между прочим, факт, в прошлом тысячелетии доказанный.

Картина, в фокусе которой располагался Демьян, действительно впечатляла. Простыня, в которую был завернуто тело когда-то бездыханного демона, естественно промокла и на морозе приобрела жесткую форму. Но в некоторых местах особо жаркого соприкосновения двух молодых тел, ткань «потекла» и обмякла, облегая теперь анатомические формы и выступы красивого мужского тела. Так что Демьян лежал в своеобразном саркофаге, в котором оживающие в тепле особо интимные места красиво прорисовывались сквозь пелену ткани.

Ч-что ты себе позволяешь? – Кристининому возмущению не было предела. Она не знала, куда отвести взгляд, потому что он упрямо возвращался к набухающему на глазах мужскому «жезлу.

Я? Себе позволить? Да я ни ногой, ни рукой еще пошевелить не могу!

А э-это что? – не глядя ткнула она пальчиком, сама при этом изучая разводы на девственно чистом потолке.

Ах, ЭТО? Так это ты сама виновата! – С улыбкой ответил Демьян.

Я ничего не делала…

А кто меня в портале обнял и к себе прижал? А? Зачем?

Чтобы уменьшить сопротивление вещества пространства на объект, как на экзамене по прострнственным пермещениям выпалила Кристина. – Тем самым сократить вероятность разрыва и процент погрешности приземления.

Так это что, только для того, чтобы я не потерялся?

Ну да… А ты что себе вообразил?