Восьмой Артефакт (СИ)

— Я тебе уже говорил, что мне нравится твоя вот эта застенчивость, которая потом плавно переходит в страсть? Вот этот… переходный момент… он охуительно возбуждает. — Он скинул обувь и положил ноги на кровать. — Ванная за той дверью, — показал он, устраиваясь поудобнее, снимая галстук и бросая его на прикроватную тумбочку.

Гермиона зашла в ванную, в которой сразу вспыхнул свет, и она поняла, почему он хотел сделать это вместе: ванна, утопленная в пол, стояла перед панорамным окном, в котором был виден слабо освещённый сад с фонтаном.

«Утром здесь невероятный вид» — пришло в голову, когда она сняла одежду и вошла под струи тропического душа.

После душа она взяла из стопки полотенец одно и обернулась им. С помощью волшебной палочки она высушила и легко уложила волосы, задумавшись: выйти прямо так, в полотенце, или что-то наколдовать из своей офисной одежды? Она хмыкнула, решив, что после всего, что между ними было, странно стесняться. И она, в одном полотенце, шагнула в полумрак спальни.

Малфой спал. Он лежал в расслабленной позе в рубашке и брюках, умиротворённо откинув голову на подушки и заложив руки под затылок. Гермиона присела на край кровати, разглядывая его в тусклом свете. Его лицо разгладилось и не выглядело таким бесстрастным и жёстким, как обычно. Линии скул смягчились, и от этого он казался совсем юным. Она чуть улыбнулась и протянула руку, убирая упавшие на его лицо волосы.

В следующий момент она уже лежала на кровати, а он навис сверху, и в его глазах не было ни грамма сна.

— Ты притворялся?

— Не совсем, — ответил он, наклоняясь и целуя её.

Гермиона обвила его шею руками, зарываясь пальцами в волосы, чувствуя, как желание в ней разрастается от его уверенных, властных прикосновений. Как он это делает? Всего лишь целует, навалившись сверху, даже не дает волю рукам, а она уже его хочет. С Малфоем желание возникало от взглядов, от настойчивых поцелуев, быстро и неумолимо, как накатывающая волна — как её не сдерживай, она всё равно окатит пеной берег, заберется между всех самых мелких песчинок. Его губы переместились ниже, скользнули на шею, и он впился в нежную кожу твёрдым поцелуем.

Она застонала, пальцы нашли пуговицы рубашки и принялись их расстёгивать, руки подрагивали от возрастающего возбуждения. Он отбросил рубашку, и полотенце тут же полетело вслед за ней.

— Я говорил, что у тебя красивое тело? — шептал он, и она чувствовала, как его губы скользят ниже, до пупка, а потом горячий язык прокладывает дорожку назад, вверх до её шеи, и чуть прикусывает мочку уха.

Ей не нравилось, что она обнажена, а он всё ещё в брюках, поэтому Гермиона, стараясь сделать это менее торопливо, чем хотелось, расстегнула его брюки, которые он тут же стянул.

— Что ты со мной делаешь… — Он поймал её стон, который перетёк из губ в губы, когда она провела по его животу вниз. — Я не мог сегодня не забрать тебя… к чёрту игру, к чёрту всех, — хрипло говорил он, и кожа покрылась мурашками, когда он раздвинул её ноги и легко провёл пальцами между складками вверх и вниз, надавливая и усиливая и без того яркие ощущения.

— Кто-нибудь целовал тебя там? — спросил он, и Гермиона отрицательно покачала головой. — Нет? Я хочу это сделать сейчас. Хорошо?

Гермиона вместо ответа притянула его к себе и поцеловала шею, оглаживая его спину, плечи и руки. Он чуть отстранился, опершись на локоть и посмотрев прямо в глаза, хрипло проговорил:

— Помнишь? Я хочу слышать.

И провёл рукой между бёдер, размазывая влагу, чуть надавив на клитор, отчего она непроизвольно выгнулась, вжимаясь в него и утыкаясь лицом ему в шею, прошептала с легким смехом:

— Пожалуйста, не заставляй меня это произносить. — Его пальцы скользнули внутрь неё, легко и плавно, что вызвало новую волну острого желания, которое заставило её застонать громче.

— Я научу тебя говорить о своих желаниях вслух, — шептал он, откидывая её на подушки и целуя грудь. Он медленно погружал пальцы в неё, заставляя мозг отключаться, а тело извиваться. — Хочу попробовать тебя на вкус… это будет очень приятно, тебе понравится. — Он внезапно прекратил свои действия, и она поняла, что он ждёт ответа. Её тело горело, и она сделала непроизвольное движение бёдрами навстречу его пальцам, но он лишь ухмыльнулся, ожидая ответа.

— Я хочу, Драко, — выдавила из себя Гермиона.

— Что ты хочешь? — Он облизнул губы, и она видела, что он тоже возбуждён, его глаза лихорадочно блестели, но он ждал. Растягивал удовольствие, знал, что она в его власти.

— Хочу, чтобы ты… сделал это, — она наконец сказала это, но почему он медлил? — Хочу, чтобы ты доставил мне удовольствие! — выпалила Гермиона, не удержавшись от стона, потому что он, ухмыльнувшись, позволил своим пальцам скользнуть в неё, а его губы накрыли сосок, чуть прикусывая, и от всех этих ощущений она снова потерялась, как и тогда, на пляже, две недели назад.