Восьмой круг ада

- Не ожидал я такой реакции, - начал было Балич, но Микша прервал его:

- Глупее не придумаешь!

- Я хотел...

- Уж лучше помолчи. Прошу тебя! Поговорим позже...

8

Микша долго не возвращался. Дарецкая несколько раз пробовала дозвониться до него, но напрасно.

Балич больше не пытался скрывать волнения. Он нервно метался по кабинету с такой отчаянной миной, что Кама не решалась укорами усугублять его и без того угнетенное состояние.

Наконец почти после двух часов ожидания коренастая фигура Стефа появилась в приоткрытых дверях.

- Однако я не такой уж плохой дипломат, - бросил он с порога. И, закрывая за собой дверь, добавил: - Пожалуй, что-нибудь из этого получится...

- Вы слишком долго говорили...

- Он меня дьявольски измучил, - вздохнул Микша, садясь. - Но я не жалею. Разговор был кретинский, но в общем-то дело не так уж скверно.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Он ждет тебя, Кама! И с нетерпением.

- А есть ли смысл? Сейчас?

- Наверняка. Однако сначала мы должны поговорить втроем.

- Что он говорил обо мне? - неуверенно спросил Балич.

- Ой, Ром, Ром, заварил ты кашу!.. И тебе самому придется ее расхлебывать!

- Как это понимать?

- Тебе нельзя появляться ему на глаза. Во всяком случае, сейчас. Ты для него, мягко говоря, ученик дьявола!..

- Ты не пытался ему объяснить, что...

- Пытался, но впустую. Все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Честно говоря, в этой стычке я вынужден считать тебя потерянной позицией. Во всяком случае, сейчас.

Брови Балича гневно сдвинулись.

- Вот как? Понимаю... - начал он укоризненно. - Спасая авторитет Камы, ты пожертвовал мною.

- Пожалуйста, не прерывай! Дело не в том, Кама это или кто-либо другой... Важно сохранить влияние на Модеста.

- Ты хочешь сказать, что тебе безразлично, кто будет продолжать исследования?

- Почему же? Не безразлично! Но...

- Дайте-ка сказать и мне, - вмешалась Кама. - Дело не в авторитете, а в доверии. Это во-первых. Во-вторых, я не намерена быть предметом культа и поэтому просила еще до этого глупейшего инцидента, чтобы Ром противодействовал таким тенденциям.

- Вот теперь уж и я не знаю, кто пытается сделать из меня идиота, вздохнул Микша.

- Подожди! В-третьих, Ром поступил неправильно, затащив Мода на пляж. Чрезмерное рвение не рекомендуется.

- Кама! Бью себя в грудь! - Ром немного остыл. - Три ноль в твою пользу! Признайся, Стеф, она одним ударом положила на лопатки нас обоих. Но может, она готовит и четвертый удар?

- Да. Есть и четвертый. Боюсь, Стеф, ты испортил все, если пытался восстановить мой авторитет так, как ты говоришь.

Воцарилось молчание. Микша глядел на Каму и улыбался.

- Ты кончила?

- Да.

- Ну, а сейчас, если позволите, я попробую ответить. Итак, во-первых, вы оба пытаетесь мне вдолбить, что ради спасения позиций Камы я старался укрепить Мода в убеждении о ее божественном или небесном происхождении. Я вовсе не сказал, что именно таким образом пытался восстановить твое положение. Во-вторых, хоть я и считаю, что Ром сует нос в чужие дела, я вовсе не собирался его обидеть или приуменьшить его роль в выяснении загадки происхождения Модеста. Мой разговор с Модом лишь начало! Я бы сказал, первая разведка. Просто, обдумав все, я пришел к выводу, что в данный момент будет лучше, если Ром исчезнет из поля зрения Мода. Чересчур настойчивые попытки убедить его, что он должен верить тебе, Ром, могут привести к совершенно неожиданным результатам. Я посеял бы неверие в себя самого. Ты скажешь, что это эгоизм. Может, так оно и есть. Но зачем ставить на карту все? Не лучше ли двигаться вперед постепенно? Когда я расскажу вам, как обстоит дело, вы, вероятнее всего, согласитесь со мной.

- Так говори же наконец, - нетерпеливо сказал Балич.

- Я говорил тебе, Ром, что ты заварил кашу. Однако должен тебя утешить: нет худа без добра.

- Так, значит, ты признаешь... - обрадовался Балич. - Мое лечение шоком помогло?

- Не спеши. Последствия этого шока совсем не такие, каких ты ожидал. Сдается мне, я сделал одно открытие: из нашего с Модом разговора совершенно определенно следует, что мир, в котором он - а вместе с ним и все мы - сейчас живет представляется ему миром нереальным.

- Нереальным? - вопросительно протянул Балич.

- Это мир мнимый. Все, что Мюнх видит и слышит, не существует. Все это создано добрыми или злыми силами. Какими именно, он не знает. И именно это удручает его больше всего.

- Чепуха. В его поведении нет ничего, что давало бы основания выдвинуть такую странную гипотезу. Он знает, что живет на Земле в 2034 году. Учится пользоваться автоматами, разговаривает с нами, спрашивает, старается понять, говорит, что верит нам, или пытается отрицать то, что слышит от нас. В общем ведет себя нормально. Разумеется, по-своему, но нормально. Откуда такие предположения?

- Он сказал это сам! Видимо, в приступе откровенности после такого шока.

- Сам? В какой форме?