Восьмой поверенный

Тонкица недолюбливала Зорзи. Можно сказать, что она была даже в какой-то степени рада, что ее старший брат уезжает куда-то, откуда он, быть может, уже никогда не вернется. Тонкица любила маму, младшего брата и двухлетнюю сестренку. А отца — того просто обожала. Поэтому крик, вырвавшийся из ее груди в тот момент, когда брат подхватил ее и занес на палубу «Обилича», был в сто раз громче и пронзительнее, чем тот, который она издала в ночь своего появления на свет. Она с ужасом посмотрела на пристань, по которой, не переставая бить себя кулаками по голове, торопливо шел в направлении трактира ее отец. Мать неподвижно стояла на прежнем месте, в ужасе закрыв рот ладонью, а двое детей со слезами пытались забраться на нее. Тонкица вырвалась из объятий Зорзи и побежала через толпу заплаканных мужчин, женщин и детей, спотыкаясь об их узелки, коробки и сундуки. Оказавшись на корме, она, ни разу не обернувшись, уверенно перелезла через ограждение и бросилась в море. Не для того, чтобы доплыть до берега, ведь плавать она не умела, а для того, чтобы умереть.

Тринадцатилетний Бонино Смеральдич стоял на палубе гаэты и махал своему отцу. Мать осталась дома на Третиче, а они с отцом и дядей весь день и всю ночь — то под парусом, то на веслах — спешили сюда, чтобы успеть посадить Бонино-старшего на корабль в Австралию, где он обещал пробыть ровно три года и ни днем больше. Шею, подбородок и лицо Бонино-младшего свело судорогой от невыплаканных слез, которые он сдерживал, пока махал отцу, качаясь на волнах, оставляемых пароходом «Обилич». Вдруг он увидел, как одна девочка перелезла через ограду и бросилась с кормы в море. Она падала как-то неловко, будто труп, — в эту секунду Бонино понял, что малышка раньше никогда не делала ничего подобного и сейчас утонет. Он тут же скинул шапку, разулся и спрыгнул с лодки.

- Бони, най, винтоум жеж зотянет!!! — закричал дядя, но парень его не слышал. Он плыл и плакал, нырял и всхлипывал, до тех пор пока не увидел девочку, которая уже не подавала признаков жизни и медленно опускалась на дно бухты, будто собиралась отдохнуть. Он ухватил ее за косу, вытащил на поверхность и доплыл с ней до берега быстрее, чем подоспевшие к ним со всех сторон лодки.

- Тонки, Тонки, Тонки!!! — кричала мать. Малышка выплюнула воду, повела глазами, а потом как-то смиренно и нежно посмотрела в лицо Бонино, облепленное прядями мокрых волос:

- Ты муой ангел… о ты муой диабел?