Восьмой поверенный

— Садись, друг, я б на твоем месте еще спал, хе-хе… Знаещь этого полковника, иль майора, иль кем он там был, который трахаль принцессу Диану, — этот спал до двух, так она его укатывала.

— Да? Он это, разумеется, сам тебе рассказал, когда… где вы с ним были… на параглайдинге в Монголии?

— Не, братан, Диана мне рассказала. На Мальте. Слущ, есь одно предложение. У нас еще где-т полметра хорощего белого провода, хочещь нюхнуть с нами?

Селим достал из кармана очечник, открыл его и положил на стол рядом с подносом: внутри находились две стеклянные трубочки и маленький пакетик, наполовину заполненный белым порошком.

«Настоящий Синиша» еще никогда не побеждал так легко и быстро.

— Все, братва, мне пора. Вы отрывайтесь, я дам знать о себе завтра или, самое позднее, послезавтра, — выпалил поверенный на одном дыхании, схватил куртку и заторопился к выходу. Он не оглянулся ни на окрик Селима: «Да хоть кофейку-т выпей!», ни на тихий топот шагов Зехры по скрипящим половицам. «Синиша, стой!» — кричала она, выбежав за ним из дома. Ее голос и аромат лесного воздуха, проникший в легкие, все же заставили его остановиться.

— Ну чего ты? Прости этого дурня — имей он чувство меры, мы б никогда здесь не оказались. Не уходи, прошу тебя. Не сейчас, не так… И тебь тяжело, и мне, давай поможм друг другу, пока можем.

— Не боись, еще увидимся, — сказал Синиша после долгого молчания, глядя в ее влажные умоляющие глаза. — Да, слушай, мне кажется, сейчас подходящее время, чтобы спросить. Ты чиста? В смысле, у тебя нет СПИДа, триппера, сифилиса, трихомоноза, ничего такого?

— Твою мать… Ничего у меня нет, если ток от тебя не подцепила.

— До встречи.

* * *

С:/Мои документы/ЛИЧНОЕ/Обвинения

Просто для информации.

Первое и главное: Местные жители отказываются уважать конституцию и законы Республики Хорватии о местном управлении и самоуправлении.

Второе: Все продукты и вообще все необходимое, от базовых вещей до предметов роскоши, приходят контрабандой из Италии с ярко выраженного, хоть и немого, согласия хорватской полиции. Поставщики — итальянские мафиози, вероятнее всего вплетенные в международные криминальные структуры. Торговля людьми, наркотиками, сигаретами, нефтью…

Третье: На острове живут как минимум двое иностранных граждан без документов и разрешения на пребывание. Похоже, что они находятся в крайне подозрительных отношениях с итальянскими криминальными авторитетами, скорее всего, сами имеют криминальное прошлое, а кроме того — употребляют тяжелые наркотики.

Четвертое: Ритуальное жестокое обращение с животными.

Пятое…

Есть, разумеется, и пятое, и шестое, но перечисленного выше уже достаточно, чтобы потопить весь этот остров.

В новогоднее утро дел у Тонино было невпроворот. Помимо ежедневной рутины, о содержании которой Синиша толком ничего не знал, он должен был заколоть бедняжку Билину, овцу, которая никак не могла оправиться от рождественского выкидыша. Опечаленный, с кровавыми пятнами на руках и одежде, он стоял на кухне и вздрогнул, когда поверенный появился в дверях.

— Привет, дорогой Тонино. С Новым годом тебя.

— О! Привет! И тебя. Как встретили?

— Да так, ничего особенного. Как отец? — быстро добавил он, заметив кровь на Тонино и на большом ноже, который тот как раз стал мыть в каменной раковине.

— Ты знаешь, замечательно. Сегодня утром он даже спрашивал о тебе, а это он делает поистине нечасто. У тебя новая рубашка.

— Да нет, это Ферхатовича. Я облился вином, и он дал мне свою.

— Давай сюда свою, я постираю.

— Не нужно, к тому же она осталась там. Тонино, скажи мне одну вещь. Я… Я знаю, что это будет звучать глупо, но… На Третиче случайно не живет какая-нибудь негритянка?

— Ты что, видел ее?

— Дружище, даю голову на отсечение, что видел. Вот только что, в лесу. Между домом Селима и Переним Муром. Я чуть не обосрался от страха, а она в ту же секунду исчезла.

— А она тебе случайно не снилась на днях?

— Да, в прошлую ночь что-то такое снилось. Но только что я видел ее вживую, сто процентов.

— Муона. Это плохой знак.

— Кто? Она что, правда существует?

— Разумеется существует, ты же сам ее видел. Муона Квасиножич, супруга Бартула. Аборигенка из Австралии.

— Вот черт, аборигенка! А какого дьявола она здесь делает? Откуда, как, почему?!

— Да что с тобой? Она его жена, вот и приехала вместе с ним, когда он решил вернуться.

— А как так получилось, что я только сегодня ее первый раз увидел?

— Не знаю, наши женщины не слишком общительны.

— О’кей, о’кей, о’кей… Ты только что сказал, что это плохой знак, если я ее видел. Я понимаю, что для меня это та еще встреча, но почему ты тоже считаешь это плохим знаком? И откуда ты знаешь, что я видел ее во сне?

— Ты сказал, что видел ее во сне, я только спросил, потому что…

— Погоди, погоди, еще кое-что, самое главное, — перебил его поверенный, набрал в грудь побольше воздуха и продолжал медленно, выделяя каждое слово. — Сколько еще аборигенов живет на этом острове?

— Ни одного, — засмеялся Тонино. — Уверяю тебя, только Муона.

— А палестинцы, эскимосы, курды… Или там чеченцы, шошоны… Как с ними обстоят дела?