Восьмой зверь

Я задал вопрос: «Кто?» — но уже самому себе, беззвучно. Ответов набралось минимум три — от самого хорошего, пьяняще-наивного, вроде негласной охраны, приставленной ко мне, до реалистично-плохого — либо убийцы вроде тех, с которыми мне уже довелось повстречаться, либо тоже убийцы, но из команды капитана-аристократа. В самом деле, зачем им ждать встречи, если можно выследить меня гораздо раньше? Скверно, очень скверно! И улыбающаяся морда стражника, которому наверняка дали на лапу, чтобы подсказал, куда запропастился «братишка», совсем не радует. Что-то слишком много радости в его взгляде — как бы плата не включала вежливое конвоирование потерявшегося родственника до кареты.

Мерзко. Впрочем, если бы я вернулся обратно на первую тропинку, было бы еще хуже, а так еще поборемся.

— Все-таки приехал, — с ноткой осуждения отозвался я, поддерживая версию незнакомца. — Мы договорились встретиться, но он не появился ко времени. Он где-то тут? — кивнул в сторону карет.

— Да, во-он тот паромобиль, третий с конца. Вас проводить?

— Что вы, не стоит беспокоиться. — Легкий кивок сопроводил движение в сторону карет.

Мой экипаж уже развернулся для выезда на дорогу и ждал, так кстати закрывая меня от взгляда тех, кто мог бы смотреть с конца парковки, и заодно зарабатывая серебрушку сверх платы для своего владельца. Я продолжил двигаться к указанной машине, чтобы не беспокоить стражника. На всякий случай резко дернул полу камзола, превращая зачарованную ткань в нечто монолитно-прочное. Когда до моей кареты осталось два широких шага — в один прыжок достиг цели, распахнул дверцу и закинул себя внутрь.

— Гони, — я ударил кулаком по передней стенке, сразу же присев на пол кареты, не решаясь заглянуть в окошко.

Возница зарабатывал еще один серебристый кругляш — мы тут же начали набирать скорость, выгадывая небольшую фору. Вряд ли удастся оторваться от преследователей — гонки по центральным улицам не самое удачное занятие, когда вместо паромотора — меланхоличная кляча. Бросать экипаж еще хуже — вид бегущего юноши в этой части города наверняка привлечет стражу: мало ли у кого что своровали, а у меня — полные карманы золота. Как много мыслей могут уместиться в какую-то пару секунд, пока карета сворачивает с проулка на оживленную магистраль. Прикинув стороны света с направлением разворота, чертыхнулся от досады — академия располагалась в другой стороне, но винить в этом можно было только себя. Из доступных и относительно безопасных путей оставался лишь дом Марты, однако до него еще требовалось доехать. Осторожный взгляд назад не прибавил настроения — паромобиль почти настиг нас, демонстрируя превосходство технического прогресса над одной лошадиной силой.

Сомневаюсь, что преследователи решат действовать, пока по обе стороны улицы респектабельные дома и заведения для благородной публики, банки и государственные учреждения, но центральная часть очень скоро закончится, а там уже куда проще смотрят на вооруженных людей — вернее, совсем не смотрят, предпочитая отвернуться и сделать вид, что ничего не видели и не слышали. Надо было немедленно что-то предпринимать. В первую очередь — сохранить деньги, спрятать, утаить, но не потерять скопленного богатства. Рассудочный человек со спокойной совестью оставил бы кошельки в карете, асам зашел бы в любое из окружающих зданий, с просьбой посодействовать и оказать помощь. Легко этому рассудочному человеку: ему не приходилось рисковать жизнью ради этих монет.

— Стой! — Я выскочил из экипажа еще до того, как он окончательно остановился. — Жди меня с другой стороны этого здания. — Указал я в сторону белоснежного трехэтажного строения с золоченой вывеской возле входа. Одновременно с командой в полет устремилась желтая монетка, ловко перехваченная возницей одновременно с его уважительным поклоном.

— Как прикажет вашство. — Карета тронулась с места, быстро набирая ход.

Как лист в лесу, деньги проще прятать там, где их очень много. И если в банки мне дорога закрыта, то казино распахивает двери для всех, кто готов расстаться с наличностью ради призрачного шанса на выигрыш. Золоченые буквы первого этажа как раз сообщали всем умеющим читать, что перед ними игорное заведение не из последних. Для не умеющих читать и иностранцев надпись сопровождалась изображением стопки фишек и рулетки.

Легкое усилие над собой позволило убрать всякий след недавних переживаний, на лице возникла маска превосходства с капелькой вселенской скуки — все для того, чтобы швейцар возле двери оценил представление по достоинству и не только впустил внутрь, но даже приоткрыл тяжелую, даже на вид, створку в помещение холла. Внутри — занавешенные окна, искусственный свет магических светильников, мягкие ковры, улыбчивая прислуга и цель моего путешествия — длинный ряд кабинок из мутного стекла под общей вывеской «Кассы».