Воспарить к небесам (ЛП)

Когда я сказала это, он ответил мне большим. Его глаза потеплели, и от этого я почувствовала то, чего никогда не испытывала. Я не была уверена, почему. Возможно, из-за искренности, которую я там увидела. Дружелюбия, которое было никаким иным, как настоящим.

Что бы это ни было, оно произвело на меня впечатление, и мне захотелось заползти в это, в него, зарыться поглубже, окутать себя этим теплом и сделать это так сильно, чтобы оно проникло в мои кости и вытеснило холод, обосновавшийся в моем сознании с тех пор, как я научилась чувствовать.

Он небрежно махнул рукой.

— Увидимся позже.

— Да, — ответила я, мой голос был странным, хриплым, будто я собиралась заплакать. — Да. Увидимся.

Он изучал меня еще секунду, потом коротко кивнул, повернулся и пошел по дорожке, тоже неровной, кое-где инкрустированной интересными кусочками стекла, окаймленными толстыми линиями белого известняка.

Я стояла и смотрела на его походку, на то, как комфортно ему было в своем крупном теле. Я также полностью осмотрела его одежду.

Он был пожарным.

В этом не было ничего удивительного.

Тут меня осенило, что я стою в дверях и наблюдаю за ним, и если он меня за этим поймает, то что он скажет, тогда я быстро отпрыгнула назад и закрыла дверь.

Я повернулась к своей гостиной.

Приехав в Магдалену за день до этого, я взяла ключи и пульт от ворот гаража и сделала первый обход по своему дому.

Я была взволнована, обнаружив, что он оказался даже лучше, чем на фотографии. Это было новое здание, построенное удостоенным наград шотландским архитектором Прентисом Кэмероном. Я знала его работы, потому что он спроектировал дом в Ла-Хойе, который мне так нравился, что я сделала то, чего никогда не делала раньше. Я поискала в Интернете, и обнаружила, что все его проекты были захватывающими.

Все они были современные, но не выглядели как из космоса, а казались вечными. Необычными. Многоуровневыми. Просторными. Открытыми. С щедрым использованием окон, в моем случае одна сторона дома — та, что выходила на Атлантический океан — была от пола до высоких потолков сплошь стеклянной. С таким видом вы почти парили над морем.

Он был потрясающим.

Поэтому, когда Конрад, Мартина и дети переехали из Ла-Хойи в маленький прибрежный городок Магдалена в штате Мэн и мой мир рухнул, после чего я приняла решение переехать, то к своему ликованию обнаружила, что этот дом Кэмерона продается. Вот я его и приобрела.

Ему было всего пять лет, но пара, построившая его, развелась. Это было не мирное расставание (о, как я их понимала), и они жестоко ссорились из-за дома. В конце концов, судья вынудил их продать его.

Их потеря.

Мой выигрыш.

Так я думала вчера.

Именно тогда, глядя на то, что уже выглядело ошеломляющим, и надеялась, что с моей стороны я могла бы сделать его изысканным, я была взволнована.

Я беспокоилась, правильно ли поступила, последовав за Конрадом и Мартиной и переехав в Мэн. Беспокоилась, что мои дети так же злы, как и Конрад. Волновалась, хватит ли у меня сил показать им, что я изменилась. Я волновалась, смогу ли вернуть своих детей. Беспокоилась, смогу ли создать для них безопасное место; уютный дом, счастливую, большую семью.

Я беспокоилась, смогу ли сделать то, что должна была сделать три года назад, но не сделала.

Отбросить горечь, потерю, гнев. Дать своим детям мать, которую они могли бы любить, гордиться, не стыдиться и не ненавидеть. Построить новую жизнь для себя и найти хоть какое-то удовлетворение.

Я боялась, что во мне этого нет. Я переживала из-за всего, что натворила — зная, даже когда делала это, что это неправильно — что я не смогу отколоть ту часть себя, которая была Хэтуэй чистой воды. Эгоистичной, бездумной, мрачной и мстительной.

Я не верила в себя. Я потеряла все. Своего мужа. Опеку над детьми, за исключением выходных раз в месяц, до того, как Конрад и Мартина переехали в Мэн. Свое самоуважение.

Черт возьми, я даже не знала себя, как же я могла в себя верить.

Эта мысль заставила меня завернуть в гостиную, мои босые ноги бесшумно ступали по красивому блестящему деревянному полу. Я прошла в дверной проем и направилась по короткому коридору к четырем ступеням, которые вели вверх, возвышая меня над склоном утеса, по которому тянулся одноэтажный дом. Одна сторона коридора состояла сплошь из окон, выходящих на море, с другой стороны был гараж на три машины.

Я прошла по коридору и поднялась еще на две ступеньки в огромную хозяйскую спальню. Такую большую, что в ней бы поместились кровать, комоды, тумбочки, шкафы для одежды и предметы декора, а также диваны, кушетки, клубные кресла, телевизор — все, что я решу. Был даже роскошный, выложенный камнем камин, стоящий отдельно, огораживающий то, что я предполагала, когда-нибудь будет спальней (и в настоящее время она там была, в виде моей королевского размера кровати) от гостиной (которую предстоит создать).