Воспарить к небесам (ЛП)

Для Пиппы я выбрала переднюю комнату с видом на море, а для Одена — заднюю, подумав, что, будучи мальчиком, ему захотелось бы больше уединения.

Я подумала, не разместить ли его в комнате, располагающейся в дальнем конце дома, она была большой и могла быть чем угодно: кабинетом или гостиной. Но решила этого не делать, потому что у двух передних комнат были собственные ванны, а у задней только туалет.

Две их спальни находились бы напротив, как у Джека и Джилл. Я хотела, чтобы мои дети видели океан, чтобы у них был доступ на террасу прямо из их комнат. Но я также думала, что они слишком взрослые для Джека и Джилл.

Я стояла у входа в коридор, пока они прохаживались по нему, и сказала:

— Можете оставить свои сумки в ваших комнатах. Затем я устрою вам полноценную экскурсию.

— Мы сами осмотримся, — ответил Оден, останавливаясь и заглядывая в первую комнату, а затем прошел дальше и исчез во второй.

Пиппа заглянула в первую комнату и скрылась из виду. Я стояла и ждала, думая, что все идет не так, как надо, но зная, что так и будет.

Терпение.

Стойкость.

На это требовалось время, и я должна была его потратить. Брать по кусочку. Терпеть раны. Кровоточить изнутри. Дать им то, что нужно, чтобы выместить это на мне, потому что я это заслужила.

Тогда я покажу им, что теперь все совершенно по-другому. На этот раз это было обещание, которое я не нарушу. На этот раз мы действительно воссоединим нашу семью.

И они пришли ко мне. Это были мои дети.

Когда-то мы были близки.

Когда-то мы были нежны друг с другом.

Когда-то мы были счастливы.

Они вернутся ко мне.

В данный момент они этого не сделали.

Оден вышел из своей комнаты через несколько секунд после того, как туда вошел, и крикнул:

— Пиппа! — она тут же вышла из своей.

Оба двинулись по коридору ко мне, потом мимо и прямо к входной двери.

— По выходным у Пиппы комендантский час до одиннадцати, — заявил Оден на ходу. — Я отвезу ее к подруге, оставь ключ под ковриком или еще где-нибудь. Затем она вернется дома.

Я уставилась на него, все внутри меня замерло, горло горело от холода.

— Вы уезжаете? — спросила я. Оден открыла дверь, и Пиппа вышла, даже не взглянув на меня.

Но мой сын посмотрел на меня.

Или сквозь меня.

Хотя, его слова были обращены ко мне.

— Пойду погуляю с парнями. Мой комендантский час — полночь. Пип оставит ключ где-нибудь для меня. До скорого.

С этими словами он вышел за дверь и закрыл ее за собой.

Я стояла неподвижно, позволяя осесть ужасающему ощущению того факта, что мои дети вошли в свой новый дом, который они будут делить со мной (не часто, но будут), бросили свои сумки и ушли. Они не поздоровались со мной. Даже не оглянулись. Едва на меня взглянули. Моя дочь даже не заговорила со мной.

А потом они исчезли.

Я уставилась на дверь и прошептала:

— Я заслужила это. Заслужила. Прими это. Похорони это. Двигайся дальше. Двигайся дальше, Амелия.

Я не знала, как мне это удалось, но я заставила свое тело двигаться. Я подошла к кухонному столу и схватила приготовленные для них ключи. Отыскала какую-то бумажку. На двух листочках написала их имена. Под ними на каждой я подписала «Добро пожаловать домой. Этот твой, возьми его».

Я подошла к входной двери, приподняла коврик, положила бумажки рядом, сверху ключи и опустила коврик.

Потом я закрыла дверь, глубоко вздохнула и решила сегодня вечером не ужинать. У меня были продукты, чтобы сделать одно из немногих блюд, которое любили оба моих ребенка.

Возможно, мне удастся сделать его следующим вечером.

*****

Я не спала, но находилась в своей комнате с открытой дверью.

Я слышала, как они оба вернулись домой, целые и невредимые.

Хотя и в моей комнате, и дальше по коридору горел свет, никто из них не пришел пожелать мне спокойной ночи.

*****

Позже следующим утром, когда я стояла на кухне, потягивая кофе из двадцатидолларовой кружки, которая вскоре будет заменена, вышла моя дочь.

Я не сочла хорошим знаком то, что она была одета, чтобы встретить новый день.

— Привет, милая, хочешь позавтракать? — позвала я.

Она обогнула гостиную и направилась к двери.

И первые слова, которые моя дочь сказала мне в нашем новом доме, были:

— Полли здесь со своей мамой. Мы едем в торговый центр и в кино. Затем вечером едим пиццу. Буду дома к комендантскому часу.

Она выскочила за дверь прежде, чем я успела сказать еще хоть слово.

Я поспешила к двери, открыла ее и выглянула как раз вовремя, чтобы увидеть внедорожник «Шевроле», женщину на переднем сиденье, посмотревшую в мою сторону, она улыбнулась, махнула мне рукой, а потом свернула с дорожки и укатила.

Я проглотила это и решила, что делать дальше, зная по опыту, что по выходным Оден не был ранней пташкой.

Так что я рискнула принять душ.

Это было плохое решение.

Когда я вышла, на кухонном столе лежала записка, которая гласила: «Ушел. Вернусь поздно».