Воспарить к небесам

— Да. Я очень быстро ему отсосала. С него на сейчас хватит, пока я не увижу, как наша девочка становится фанаткой боев, — ответила Алисса так же тихо, чтобы дети, сидевшие за спиной Джози, не могли ее услышать. — Как только Микки надерет зад тому парню, я буду здесь и прослежу, чтобы она не рванула на ринг и не сорвала с него трусы. А потом по дороге домой мы заедем в мотель, который сдает номера на час, и он сможет потрясти мой мир.

Я слышала эти слова.

Но не отрывала глаз от ринга.

Они сражались всего три раунда, и это, казалось, длилось две секунды чистого восторга и добра, прежде чем судья остановил бой, потому что Микки заработал технический нокаут.

Я вскочила со своего места и, совсем как Алисса, когда Джуниор ранее выиграл бой (за исключением менее грязных и наводящих на размышления слов), закричала:

— Так держать, малыш! Ты крутой!

Перчатка Микки повисла в воздухе, все еще потный и потрясающий, он опустил глаза на меня.

Вот тогда-то я и получила легкую усмешку.

Да, очень похоже на оргазм.

Именно в тот момент я поняла, что присутствие детей в вечер боев — не так уж и здорово.

И только тогда я поняла, что в следующую субботу у него не будет детей, а у меня будут, так как Пиппа уже сказала мне, что Полли и, возможно, еще одна подружка придут к ней с ночевкой. Далее Оден поделился, что он с друзьями хочет разбить лагерь перед моим большим телевизором, чтобы весь день смотреть футбол после того, как он закончит обустройство.

При таком количестве детей в доме, детей разного пола, им требовался присмотр, так что я не думала, что уйти куда-нибудь одной было хорошей идеей.

Поэтому, когда к Микки вернутся дети, мне придется либо уговорить его отправить детей ночевать куда-нибудь в другое место, так же как и моих, либо мне придется ждать, когда наступит мой настоящий вечер боев, а это может занять недели.

Это меня разочаровало.

Но мне полегчало, когда мы пришли в раздевалку, и я смогла быстро поцеловать Микки, прежде чем Киллиан принялся показывать отцу все удары из его боя.

Это было мило, потому что Киллиан был возбужден, и его удары включали в себя масштабную инсценировку. Он делал много фальшивых выпадов в сторону отца, который фальшиво бил в ответ, все еще потный, но уже без перчаток, с заклеенными руками, согретый воодушевлением своего мальчика.

Хотя в случае с Микки он выглядел совсем не мило. Он выглядел милым-горячим-папочкой.

Увы, мы расстались на парковке. Я привела туда детей, но Микки, не приняв душ, в тренировочных штанах, натянутых поверх боксерских трусов и в застегнутой на молнию куртке, забрал их домой.

И мы все разошлись по домам через дорогу друг от друга, я одна в свой пустой дом, Микки со своими детьми в свой.

Всю дорогу я пыталась придумать, как бы предложить ему отправить детей ночевать к кому-нибудь, когда через две недели они снова к нему приедут.

Я стояла у туалетного столика в ночной рубашке, умывалась, и все еще не придумала, как бы мне предложить это Микки, когда зазвонил сотовый.

Мой пульс участился, когда я увидела, что это был Микки.

Я схватила трубку и поднесла ее к уху.

— Привет, — это прозвучало как вздох.

— Дверь, — прорычал он.

Все мое тело зудело. Я бросила телефон обратно на стол, даже не отключившись, и бросилась к двери.

Я распахнула ее настежь.

Микки, все еще в спортивных штанах и куртке, двинулся на меня. Обняв одной рукой, он втолкнул меня внутрь, пинком захлопнул дверь и оттеснил меня к обеденному столу.

— Скажи, что твои дети не решили остаться на ночь, — приказал он.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, малыш. Я одна.

Затем Микки приподнял меня в воздух, прямо перед тем, как усадить задницей на стол, а затем уложить на спину, и наклонился надо мной.

Его губы приблизились к моим, глаза смотрели в мои сквозь темноту, но он не поцеловал меня.

Он просто смотрел мне в глаза, задирая ночнушку, а затем нырнул рукой прямо в трусики.

Мои губы приоткрылись, а спина выгнулась дугой.

Его глаза в темноте пылали.

— Черт возьми, ты мокрая.

— Да, — прошептала я.

— Ты готова? — спросил он.

— Да, милый.

Он отодвинулся только для того, чтобы сорвать с моих ног трусики, и я застонала.

Потом он вернулся, я почувствовала, как он возится со штанами у меня между ног, а потом он оказался внутри меня.

Я просунула руки ему под куртку, дотрагиваясь до него, но в итоге вцепилась в него ногтями, когда он начал жестко и безжалостно меня трахать, его губы касались моих, глаза смотрели на меня, дыхание, атакующее мои губы, было резким, глаза сверкали.

Он скользнул одной рукой вверх по моему боку, руке, оторвал ее от себя и, обхватив пальцами мое запястье, прижал его к столу у меня над головой.

Я задрожала и крепче сжала его бедрами, чтобы прижать к себе, получить больше от него и использовать, чтобы он вознес меня еще выше.

Он застонал и вошел еще глубже.

Боже, как же удивительно!

— Тебе нравится вечер боев? — тихо прогрохотал он.

— О, да, — выдохнула я.

— Ты всегда будешь хотеть свой трах вечера боев?

— Безусловно, — выдохнула я.

Он начал трахать меня сильнее и завладел моим ртом в горячем, глубоком, жестком поцелуе.

Этого я и хотела.