Воспарить к небесам

— Не сдавайся! — крикнул Киллиан, сидевший рядом с Микки.

— Мы с Эш сходим за газировкой, — объявила Пиппа, сидевшая рядом со мной.

Они с Эш поднялись, и я посмотрела на них, а потом, движимая материнским чувством, повернула голову в другую сторону и посмотрела в конец трибун гимнастического зала. Келлан слонялся там, не сводя глаз с Эшлинг. Пиппа была прикрытием Эш.

Они двинулись вперед, но Эш резко остановилась, когда рука Микки метнулась вперед, схватив ее за запястье. Я посмотрела на него, он запрокинул голову и глядел на свою девочку.

— Иди к своему мальчику, но не теряйся из виду, слышишь?

— Ладно, папа, — раздраженно и покорно фыркнула она.

Он отпустил ее.

Пип одарила меня веселой улыбкой. Я ответила такой же.

Девочки ушли.

Я подскочила, когда Микки закричал:

— Вот так! Молодец! — и все остальные с нашей стороны начали хлопать.

Я посмотрела на сына, лежащего на ковре, как раз в тот момент, когда судья хлопнул его по руке и крикнул:

— Контакт!

Оден поднялся на ноги под новые аплодисменты, а Киллиан прыгал вверх и вниз на трибуне, крича:

— Да! Оден рулит!

В момент победы сына я почувствовала, как волосы у меня на затылке зашевелились. Я повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, что Конрад смотрит куда-то в сторону.

Он был совсем один. Ни Мартины. Ни Тэмми.

Хороший выбор.

Было печально, но это была его одинокая трибуна, которую он сам себе создал.

Я повернулась к Микки, который ухмылялся и хлопал в ладоши.

— Ты же знаешь, что тебе придется отстать от Эш и Келлана, — посоветовала я.

Он перестал хлопать и ухмыляться и посмотрел на меня.

— Исполнится пятнадцать, и она получит больше свободы. Пока ей четырнадцать.

— В следующем месяце ей исполнится пятнадцать, — сказал я ему то, что он знал лучше меня.

— Тогда ей не придется долго ждать, — парировал он и отвел взгляд в сторону мальчиков, похлопывающих Одена по спине.

Он посмотрел на Микки, а потом перевел взгляд на отца. После этого — на меня.

Я показала ему поднятый вверх большой палец и тихонько похлопала.

Он покачал головой и закатил глаза, но все же ухмыльнулся.

Затем он начал натягивать спортивный костюм.

— Посмотрите на этих болванов, — с отвращением сказал Киллиан, глядя на двух мальчишек, которые теперь боролись на ковре. — Оден — самый лучший… из всех.

Микки скользнул рукой по моей талии и оставил ее там.

С рукой Микки на своей талии и безмерной скукой, я наблюдала, как борется другая группа парней — тех, кого я не знала и кто был мне безразличен.

Потом, к счастью, все закончилось, и мы все разошлись по домам.

*****

Я постучала в дверь раздевалки.

Дверь распахнулась, и я влетела внутрь, потому что рука Микки вцепилась мне в запястье, и он втянул меня туда.

Он посмотрел за дверь, за которую держался другой рукой.

— Дети на своих местах? — спросил он в коридор.

— Да, Микки, — выдохнула я.

Он захлопнул дверь, запер ее и толкнул меня к кирпичной стене.

Затем, в боксерских трусах и ботинках, с обнаженным торсом, все еще скользким от пота, он опустился передо мной на колени.

— Микки, — выдохнула я.

Руками, замотанными скотчем после боя, который он только что проиграл Джейку, он задирал мне юбку-карандаш.

— Ты в порядке? — спросила я, заметив (вынуждена признать, несколько рассеянно), что его щека покраснела.

Он ничего не ответил.

Он сорвал с меня трусики.

Я судорожно втянула воздух.

Он откинул голову назад, скользнув рукой по моему сапогу от Джимми Чу на высоком каблуке.

— Мне нравятся эти сапоги, детка, — прошептал он.

— Я… хорошо, — пробормотала я.

Он скользнул рукой вниз, схватил меня за лодыжку, перебросил ее через свое блестящее от пота плечо и нырнул прямо внутрь. Моя голова ударилась о кирпичи, и я зарылась руками в его волосы.

Он поедал меня, голодный, ненасытный, безжалостный, пока я не кончила ему в рот (и снова, должна признать, это не заняло много времени).

Все еще паря, он поднялся, поднял меня, и трахнул у кирпичной стены.

Я кончила снова, простонав ему в рот, пока он целовал меня, пробуя на вкус себя и Микки.

Он последовал за мной, простонав мне в рот, пока я целовала его, пробуя на вкус только меня.

Когда он замер, то остался внутри меня, уткнувшись лицом в мою шею и прижав меня к стене.

Я гладила его по волосам и спине и невидящим взглядом смотрела на раздевалку.

— Люблю вечер боев, — прошептала я. Микки оторвался лицом от моей шеи и посмотрел на меня.

Ухмыляясь.

*****

— Детка.

— Этому не бывать.

— Эми.

— Нет, — отрезала я, расхаживая по спальне и водя пальцем по дисплею телефона.

Я нашла то, что искала, нажала и поднесла телефон к уху.

— Эми, это не очень хорошая идея, — проворчал Микки.

— В такое дерьмо ты не ввязываешься.

Я впилась в него взглядом, когда Лори прошептал мне на ухо:

— Привет, Мими.

— Ты встречаешься с кем-то, а не с Робин? — рявкнула я.

Какое-то время он не отвечал, а потом спросил:

— Как ты узнала?

— У нас есть общие друзья, Лори, и я добавлю, что одна из них — Робин.

— Она слышала о Таре? — спросил он обеспокоенно.

— О Таре? Таре? — повторила я раздраженно.

— Так Робин слышала о ней? — отрезал он.