Воспевая любовь

- Всё правильно, - подтвердила Вера, - это будут уже не просто зубы, а амулеты. Смотрите не прогадайте, когда будете продавать их или выменивать. Моя работа недешёвая.

- А как долго будут работать сделанные вами амулеты? – немного стесняясь, спросил парень и сразу же пояснил свой интерес. - Мой дядька как-то покупал камень для очага, так он только полгода отработал.

- Все амулеты надо подзаряжать. Приносите мне этот камень или любому другому лэру на подзарядку. Я подзаряжу за крупного гуся, а что возьмут другие лэры – не знаю. А за трёх гусей начерчу на камне знаки, и он сам будет подзаряжаться, правда долго, около месяца. То же самое будет с зубами гнаара. Я сделаю их сразу самостоятельно подзаряжающимися. Это будет честно. Зимой они напитаются, а весной, летом и осенью, можно будет спокойно пользоваться ими. Я покажу вам значок, который отвечает за такую самозарядку, чтобы вас потом никто не обманул.

- Спасибо, лэра.

- Ну что, больше не сердитесь на своего главу?

- Нет, лэра. Он был прав.

- Вот и хорошо. А вы приглядывайтесь к нашей жизни, смотрите на других, сколько они платят, как торгуются. Видели, сколько здешние хозяева мешков с орехами отдали за рулон сероватой ткани?

- Да.

- В той же Варсе они бы за столько орехов три рулона небелёного полотна взяли бы.

- Значит, и их обдурил торговец?

- Он живёт этим, - пожала плечами девушка, - к тому же, хозяева сами виноваты, что осенью не приехали на ярмарку и не продали всё сами. Сейчас у них много дел в огороде, в поле, им некогда самим до города добираться, вот и вынуждены переплачивать. Уверена, они всё понимают, но деваться им некуда.

- Спасибо, лэра, что всё пояснили, - поблагодарил чернявенький, с завистью поглядывая на приятеля, совершившего сделку с зубами.

- Пожалуйста, и не торопитесь в следующий раз гневаться на своего главу.

Вера отошла от ребят, порылась у себя в сумках и нашла красивый расшитый платок. Она купила его на последнем курсе академии. Вышивка на нём была богатая, но девушка так ни разу и не надела его. Такая красота – и пропадает, зря! Мама, к сожалению, платки не любит. А для какой-нибудь оборотницы это станет ценным подарком. Девушка поманила к себе парня.

- На, держи! Только советую подарить не девчонке, а невесте или маме. Он мне очень понравился, когда я его увидела. Купила, но у меня же форма, так что мне вроде и ни к чему он. Я его с собой взяла на всякий случай, так и подумала, что подарю кому-нибудь, чтобы носили его с радостью.

Парень был счастлив и не знал, что сказать. Он оторвал взгляд от лица девушки и посмотрел за её спину, от увиденного он весь сжался. На него шёл Ронг.

Когда девушка только подошла к щенкам, альфа едва удержал себя на месте. Привычное раздражение на своих, на людей, на свою роль при этом походе не желало оставлять его, а тут ещё она!

Что ей не сидится на месте? Почему она позволяет молодняку стоять столь близко к себе? О чём с ними можно разговаривать так долго? Если она хочет что-то узнать, могла бы спросить у него! Разве он не показал, что готов общаться?

Глухое раздражение нарастало и становилось всё сложнее контролировать своего зверя от наведения порядка по его понятиям. И этот факт тоже злил. Если он не может себя обуздать, то чем он отличается от отделившихся семей? Но здравые мысли разлетелись, как только девушка поманила за собой сына Крона. У этого щенка были шансы стать одним из сильнейших волков, когда подрастёт, но вряд ли он сейчас выживет!

Вожак бросился к щенкам, чтобы навести порядок, но стремительное наступление задержали беспорядочно стоящие телеги и настороженные люди. Усилием воли он подавил в себе бесконтрольный гнев и, сменив звериную ипостась на человеческую, прошёл мимо людей и нанёс удар по вытаращившему на него глаза сопляку.

Засранец должен понимать, за что получает по морде! Мощный удар свалил парня с ног. Альфа дал подняться наглецу – и снова ударил в челюсть. Нестерпимо хотелось убить зарвавшегося волчишку на месте, но она смотрела такими глазами! Стоило увидеть её испуг – и злость в душе мгновенно опала. Стало гадко от того, что случилось, а потом – больно.

Телесные раны уже давно не пугали его. Они не болят столь изнывающе долго, как душа. Хуже этого нет, потому что потом наваливается тоска и одиночество. Но обычно всё приходит одно за другим, а тут достаточно было бросить взгляд на неё – и внутри всё перевернулось. Да ещё этот щенок, не морду свою защищает, а прижимает к груди вручённый ею платок! Внутри не только всё перевернулось, а прошило острой обидой и завистью.

 Ронг развернулся и ушёл, не обращая ни на кого внимания.

«Подумаешь! – уговаривал он себя. - Плевать на неё! И чего он взбеленился? Что в ней такого? Да ничего особенного! Ишь, улыбается им, разговаривает с ними!»

Он удалялся от стоянки уверенным шагом, со злостью топча заканчивающие своё цветение первоцветы. Те осмелились вырасти у него на пути, да ещё некоторые пахнут так, что нюх забивают!