Воспевая любовь

Вера не могла ему ничем помочь, она уже не колдовала, а изо всех своих сил пыталась отбиваться железным прутом, орудуя им так, чтобы врагам доставалось от обоих концов железки. Несколько секунд казалось, что она дорого продаст свою жизнь, но оттеснив играющих с ней волков, к ней подошёл медведь и, не обращая внимания на удары железячкой, вырвал из её рук оружие.

- Ну, где твоя сила? – насмешливо спросил он, обернувшись человеком.

Вера схватила с телеги трубу и попыталась ударить ею Шторна. Он небрежно отмахнулся рукой и лишь ухмыльнулся, тогда она снова принялась колдовать. Шторн досадливо встряхнул головой и, криво оскалившись, вмиг обернулся зверем, сразу нанося удары когтистой лапой.

Когда оборотни выходили из леса и подступали, окружая Веру с Удалым, то было очень страшно. Потом, в пылу короткой битвы, всё затмила отчаянная ярость. Бояться было некогда. В короткий миг, когда огромные когти целились в голову, стремясь расчертить лицо кровавыми ранами, сердце Веры тоскливо сжалось от безысходности и осознания того, что всё кончено.

****

Удар был такой силы, что сбил её с ног. Она упала, непроизвольно сжимаясь в комок, прикрывая голову руками, а колени подтягивая к животу. Медведь наносил удар за ударом, превращая одежду в клочья, катая девушку по земле. Он играл с нею, терзая и стараясь разбить сжавшийся комок. Вера мечтала, чтобы всё закончилось, оборвалась пытка, но она всё ещё находила силы сжиматься, как будто можно спасти себя.

Вдруг, при очередном ударе бедро прошила невыносимая боль и именно эта боль дала понять ей, что до сих пор оборотень мог только избивать её, а разорвать тело когтями не давала давно забытая ею паучья лента на шее.

Появившийся запах крови успокоил заподозрившую неладное человеческую составляющую Шторна и раззадорил зверя.  Медведь крутанул ослабшую Веру, и она уткнулась лицом в мокрую от её крови траву. Он ещё несколько раз нанёс удары лапой, от чего её кидало в разные стороны, и посмотрел на неё. Девушка, вымазанная в крови и грязи, едва дышала. Он брезгливо толкнул её в последний раз лапой, но она больше не закрывалась и уже не пыталась защищаться.

Всё.

- Уходим, - скомандовал Шторн, замечая, что взгляд лэры остановился, сделался пустым и устремлён в небо. Кровь в её теле ещё бежала, но это дело нескольких секунд, может, минуты. Жаль, что мало помучилась, но её нынешний отталкивающий вид навсегда отобьёт людям охоту считать себя равными оборотням.

Стая Шторна развернулась и побежала прочь. Времени не было. Показательная расправа свершилась. Уже слышно, что приближается людская телега, а вскоре пожалуют оборотни Ронга. Напрасно те надеялись на уловки человеческой самки! Против силы нет защиты, и в этом они убедятся, наткнувшись в лесу на своих.

Вера лежала неподвижно, чтобы не вызвать новый виток боли в разорванной ноге и пыталась сосредоточиться. В глазах плыло от нанесённых по ней ударов, от пережитого, от быстрой потери крови. Надо было как можно скорее отвадить от себя медведя, до которого так и не дошло, что она не смертельно пострадала, и срочно помочь Удалому.

Взгляд Веры застыл, повинуясь не только хитрому желанию прикинуться мёртвой – так меньше мутило. Она мысленно проговаривала длинное заклинание остановки крови, но забывала нелепые слова и вспоминать их, с каждой уходящей секундой, было всё сложнее. Так и не поняла, успела ли всё прочитать до того, как потеряла сознание или нет.

На дороге появилась гружёная телега, следующая за лэрой Ранс по направлению к посту. Все нашли себе дело в замке, кроме Пегого. Вроде он присоединялся к другим, как будто помогал, но его вскоре гнали, чтобы не мешался и не отвлекал других.

Шутки его давно стали злые, особенно, если дело касалось лэры Ранс. Командир Макет посмотрел на гору заготовленного Верой добра, которое следовало подвезти к разрыву, где она будет работать, и дал приказ Пегому грузиться и ехать следом. Догнать девушку он все равно не сможет, а польза от него наконец-то будет.

- Довезёшь – и сразу обратно, - угрюмо велел Макет.

Так вот и вышло, что чуть менее загруженная телега постепенно нагоняла Веру с Удалым, а после их вынужденной остановки – догнала.

Сначала Пегий бросился к лежащим измочаленным телам, но по мере приближения шаг его становился медленнее, а лицо приобретало странное выражение. Удалой ещё дышал, но рвано, и было видно, что жить ему от силы полчаса-час. Судя по ранам, его намеренно не убивали сразу, грызли живьём. Пегий присел рядом с бывшим товарищем.

- Ну что, получил награду за верную службу? – зло выдохнул мужчина. – Доволен?

Ответа не последовало. Пегий сплюнул. Смотреть на страшный конец бывшего товарища по службе было больно. Он подошёл к валяющейся лэре. Она больше не походила на милую девушку, от взгляда которой было тепло на душе. Вся в грязи и крови, в разодранной одежде, лицо укрыто растрёпанными, висящими клочьями волосами. Торчащий чистый кусочек щеки был неестественно бел.