Воспитание ангела. Сборник повести и рассказов

– А эта девица? Ну та, что в третьем ряду. Я заметил у неё на шее…

– Безделка, побрякушка. Ты снова хочешь всякой дрянью дядю загрузить?

Ядвига вышла на остановке. Родин выкинул бычок под колёса поезда и пошёл в вагон. Он не заметил, как женщина пробежала один вагон и снова вошла в поезд.

***

…В вагоне кроме той девицы, уставившегося в окно Чапы и ещё одного спящего пассажира никого не было. Подъезжали к «Ожигово».

Родин уселся напротив женщины и нагло закурил. После третьей затяжки и струи дыма, выпущенного в лицо, желаемый эффект был достигнут. Женщина встала и вышла в тамбур.

Родин успел схватить её за плечо, когда она уже открыла дверь прохода в другой вагон. Женщина обернулась и вопросительно без страха посмотрела Родину в глаза.

Поезд поравнялся с платформой и почти остановился. Осталось дело техники: сорвать колье с шеи и выскочить на перрон. Но он не услышал шипения открывающихся дверей. Вагон вдруг дёрнулся и поезд снова начал набирать ход.

От неожиданности, что всё пошло не по плану, Родин не выдержал и ударил женщину в живот, а потом ещё два раза по голове другой рукой, с зажатым в ней кастетом. Женщина упала, и Родин наклонился, чтобы сорвать ожерелье. Но вдруг услышал за спиной крик Чапы:«Ира!?», и тут же от сильного толчка откатился к двери вагона.

Чапа отнял руку от головы женщины – на ней была кровь. Родин поднялся и застыл в настороженной позе у двери.

– Ты её знаешь?

– Это наша пионервожатая, Ирина Щёлкина, – он с трудом оторвал взгляд от окровавленной руки. – Ты её убил, придурок!

– Стой где стоишь, – сказал Родин, и показал Чапе кастет. – Откуда мне было знать. Зато, видишь, что теперь у нас.

Он потряс зажатым в руке колье. Сжав кулаки, Чапа бросился на него, но тут же получил удар в пах.

– Ты вот что, Серёга, – сказал Родин стоя над корчившимся от боли Чапой, – перестань бузить, а лучше помоги. Ей помощь не нужна. Но если очнётся, тебя узнает, тогда нам всем хана.

Он схватил женщину, подтащил и прислонил тело спиной к раздвижным дверям. Упёрся ногой в створку двери и с натугой отжал. В тамбур ворвался ветер и шум летящего во мгле поезда.

– Чего стоишь! – крикнул Родин. – Толкай её.

Чапа неуверенно схватился за ступни Ирины и толкнул, но ноги девушки согнулись и тело не двинулось с места.

– Под задницу, идиот…! Пояс…! Тяни!

Чапа неожиданно разогнулся убрал руки за спину.

– Я этого делать не буду, – сказал он. – Отпусти дверь.

Оба застыли в напряжённом молчании. Нога Родина дрожала от напряжения. Взгляд его метнулся по тамбуру.

– Дай сюда огнетушитель.

Сергей понял, что он хочет вставить баллон в проём двери, чтобы дверь не схлопнулась, и демонстративно отошёл к противоположной двери.

Внезапно дверь межвагонного прохода открылась. Они замерли. В тамбур вошла Ядвига.

Ядвига была абсолютно спокойна, только радужка её красивых серых глаз превратилась в чёрную вертикальную щель.

Чапа вспомнил, что уже видел такое там, в милицейском «Уазике», когда их арестовал Сиротин.

– Тебе помочь? – обратилась она к Родину.

Тот кивнул. Ядвига встала напротив, упёрлась в другую створку ногой.

– На счёт «три», – крикнула она.

Родин, глядя на её заголившуюся ногу, шмыгнул носом и плотоядно ощерился.

– Три!

Ядвига, ногой толкнула створку, а рукой неожиданно коротким хуком ударила Родина в ухо. Тот издал жалобный крик и его будто снесло порывом ветра в темноту.

Дверь лязгнула стальными челюстями.

– Что стоишь, помоги, – крикнула Ядвига.

Вдвоём они высвободили руку девушки, зажатую дверью.

– Ядвига, я… – начал Сергей.

– Не оправдывайся. Я всё слышала, – перебила она, – сойдёшь на следующей станции, такси не бери. Добирайся пешком. Молодой – не сдохнешь. А тебя, парень, ещё воспитывать и воспитывать надо. Мы-то уж решили… Ладно, беги.

Сергей ринулся через вагон в голову поезда, на ходу соображая, как она могла всё услышать в этом грохоте и при закрытой двери перехода.

Ядвига

Ядвига коснулась шеи раненой женщины. Пульс слабый, но стабильный. Рана на голове сильно кровоточила. Она дождалась остановки, дёрнула стоп-кран и быстро спустилась с перрона. Сергея она не увидела. В кустах достала из сумки и надела болоньевый плащ и кое-как в темноте приладила на голову чёрный парик.

На станционной площади одиноко стоял москвич. Заметив её, водитель в вытянутых тренировочных штанах с лампасами, звякнул ключами и открыл переднюю дверь.

Ядвига села сзади. Достала сигарету. Водитель обернулся, поднёс зажжённую спичку. Ядвига отметила, что он задержал огонь чуть дольше, чем того требовалось, и пересела к водителю за спину.

Ехали молча. Она была уверена, что парик изменил её внешность до неузнаваемости, к тому же тогда, на площади, как и сейчас в салоне, было темно. Но когда водитель повернул зеркало заднего обзора в её сторону, занервничала: парню лет двадцать пять, небольшого роста, но крепкий, стоял у машины по стойке вольно, значит, служил в армии.

– Простите, – сказал парень и смущённо кашлянул, – вы, случайно, не Ядвига Полонская.

Она подавилась дымом. Рука невольно потянулась к сумке, где лежал американский баллончик со слезоточивым газом.

– Нет, вы ошиблись.