Воспитание ангела. Сборник рассказов

Возникла жуткая пауза. Илья почувствовал резкий запах озона. Тело снова стало обретать тяжесть. Он дёрнулся и пошевелил глазами, пытаясь сориентироваться в пространстве перед неизбежным падением. Хи-хаак понял его движение по-своему и услужливо позволил глазам Ильи сделать панорамный снимок зала заседания, крутанув его ещё на 360 градусов. Илья увидел четвёртого собеседника. Под его взглядом похожий на девушку Йехаб-ях потупил глаза и одёрнул короткую тунику. Его розовые щёчки зарделись от смущения. Фуль превратился в огромный пузырь, глаза его приобрели бордовый оттенок. Чтобы не сползти с капители ему пришлось растопыриться и опереться руками в потолок. Хи-хаак немедленно подплыл к Аратрону и, от греха подальше, перекрыл поле зрения шефа, лишив его возможности изрубить на куски противника.

– Ваше высочество, вы можете не волноваться. Уверен, мы, ангелы, всегда сможем договориться. Вам не кажется, что ситуация напоминает инцидент с островом Доманский.

– Да? – лезвие топора вновь трансформировалось в гневный фас. – А что там?

– Китайцы, ваше превосходительство. На днях они захватили русский остров. Русские сказали: «Ах так!» – и стёрли остров с лица земли. У всех тут же пропала охота воевать, так как предмет спора скрылся в водах Амура.

– Так ты предлагаешь покончить с этим сосунком, – голова Аратрона вновь сверкнула обоюдоострой секирой.

– Это было бы идеально, – побулькал толстыми губами Фуль и выпустил из живота оснащённое присосками щупальце в сторону Ильи.

Хи-хаак быстро переместил Илью поближе к своей колонне.

– Шеф, – обратился он к Аратрону, – вы же понимаете, что мы нарушаем Закон? Мальчик должен оставаться невредимым.

Илья вдруг ощутил, что падает.

– Я не хочу умирать! – крикнул он.

За окном светало. Бабка Матрёна, дежурившая у кровати внука, вздрогнула, когда он вдруг открыл глаза, резко сел на кровати и с криком упал навзничь обратно на подушки.

– Дед, – закричала она, – очнулся!

Едва не столкнувшись с возникшим в дверях дедом, она ринулась на кухню, налила в стакан крепкого чая и разбавила его молоком. Вернувшись, увидела как дед гладит Илью по голове. Матрёна приподняла голову внука и поднесла к его губам стакан. Илья сделал несколько глотков.

– Спасибо, ба.

– Что ты, что ты, – запричитала старуха. —Я сейчас картошечки сварю. Поешь.

Илья безвольно откинулся на подушку и закрыл глаза.

Матрёна повернулась к деду.

– Крестить его надо.

Дед обомлел.

– Ты что, старая, ума лишилась? – зашипел он в момент посиневшими губами. – Это зачем?

Он даже замотал лысой головой.

– Товарищ Сталин…

– А затем. Я пока тут сидела, Илька бредил. Сначала ругался нехорошими словами, – Господи, чему их там в школе учат! Всё какого-то милиционера поминал. Потом вдруг надулся весь, заговорил странным голосом, будто он Аратрон какой-то. Я поняла, что их там четверо было.

– Кого? Где?

– Бесов, Паша. Аратрон среди них главный. Потом, этот, как его, – Хи-хаак, спаси и сохрани, и ещё Фуль и дружок его или подружка, Ях.

– Что в бреду не скажешь.

– Но он их видел, старый. Глазищи под веками так и бегали. Зубами скрипел. Вот так же наш Данилка – юродивый делал. Помнишь?

– Данилку помню. Только это когда было-то, и его в психушку определили.

– Вам, коммунякам, всех бы в психушку. А что товарищ Хрущёв сказал: среди тех, кого посадили, сколько хороших и здоровых было?

– Нет, Мотя, я не согласен. Он же комсомолец.

– А откуда ты знаешь? Три года внука не видал.

– Так они все там комсомольцы, – смутился дед. – И потом, товарищ Сталин…

– Дед, не начинай. Причём тут Сталин. Времена нынче другие.

– Так как же его крестить-то! Он же ослаб совсем.

– А я ему сейчас картошечки дам… и молочка.

Илья сквозь болезненную дрёму слушал разговор двух стариков. Чего удумали – крестить. А что он ребятам скажет. Засмеют. А мать точно с работы выгонят. Куда ж ему после такого – в монастырь? Он заставил себя сделать глоток чая и откусил пол-картофелины.

– Жуй, Илечка, жуй,—приговаривала бабка.

Илья сделал ещё один глоток только из уважения к бабе Моте. В голове прояснилось. Сквозь прищуренные веки осторожно взглянул вверх, ожидая увидеть необыкновенную четвёрку, но кроме паутины в углу и толстобрюхого паука там никого не было. Нет, креститься ему никак нельзя. Илья нарочно выпустил из рта слюну с картофельной кашицей, закашлялся и, имитируя приступ бреда, застонал и беззвучно зашевелил губами. Таким его в церковь точно не понесут.

– Ах ты, Господи, – вскрикнула Матрёна и утёрла внуку рот полотенцем.

– Я тебе сколько раз говорил, – вскинулся дед, – не поминай при мне… его. Бога нет, и ты это должна знать.

– Вот те на, – всплеснула руками Матрёна, – а куда же он делся-то. Бесы есть, а Бога нет?

– И с чего ты взяла, что этот Аратрон и его друзья – бесы. Может они школьные товарищи, сейчас волнуются за него. Вот и передалось…

– Ага, передалось, – съязвила старуха, – по проводам. И с такими именами. Мы, чай, в России живём, а не в Африке какой. Нет, Паша, таким голосом только бесы разговаривают. Да, чуть не забыла. Ты на почту-то сходи, позвони Виктору и Наде. Небось волнуются родители.