Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся

В то время когда Мелвилл ходил на китобойном судне «Акушнет», ему посчастливилось познакомиться с Уильямом Чейзом, который состоял в команде другого китобойного судна. Уильям приходился сыном Оуэну Чейзу[69] – очевидцу нападения кашалота на «Эссекс», который спасся с него на одной из шлюпок и сумел пережить все те жуткие злоключения, что выпали ему и его товарищам в последующие три месяца. Уильям передал Мелвиллу записки отца, озаглавленные как «Повесть о самом необычайном и горестном кораблекрушении китобойного судна „Эссекс“»[70]. Позже Мелвилл сделал такую пометку на собственном экземпляре воспоминаний: «Чтение этой поразительной истории посреди открытого моря, да еще так близко к широтам, где случилось то самое кораблекрушение, оказало на меня удивительное воздействие».

Команда «Эссекса» обнаружила, что намеченный ею промысловый участок к западу от южноамериканского побережья уже истощен. В связи с этим двадцатидевятилетний капитан китобойного судна Джордж Поллард решил довериться слухам, что китов видели в 4000 километров к западу от тех мест, где их обычно искали; это сулило весьма серьезный переход по незнакомой части океана. В конце концов китобои нашли китов, и Оуэн Чейз, которому исполнилось тогда 23 года, загарпунил самку, пробившую хвостом брешь в его вельботе. Заткнув течь одеждой, китобои сумели вернуться на судно. Снова оказавшись на борту «Эссекса», Чейз увидел всплывшего на поверхность огромного самца. Он несколько раз выпустил фонтан и скрылся, но затем разъяренный кит – «насколько я мог судить, около восьмидесяти пяти футов длиной» – появился снова и ринулся прямо на 26-метровый «Эссекс». Он врезался ему в нос, и «корабль встал так неожиданно и резко, словно налетел на скалу, и несколько секунд дрожал, как лист». Должно быть, удар о крепкую обшивку корпуса оглушил кита, так как он появился «по-видимому, в конвульсиях, на поверхности воды, в сотне родов[71] с подветренной стороны… я отчетливо видел, как он смыкает челюсти, словно обезумев от гнева и ярости». Но, как оглушенный боксер на ринге, кит стряхнул с себя помрачение, словно вдруг вспомнил, что сражение еще не кончилось. Корабль уже начал тонуть, и тогда, по словам Чейза, произошло следующее:

Я обернулся и увидел кита… плывущего, как видно, вдвое быстрее обычной своей скорости и, как мне показалось в тот миг, с удесятеренной яростью и жаждой мщения в облике. Во всех направлениях от него разлетались буруны, и его курс к нам был отмечен белой пеной… Голова его была примерно наполовину высунута из воды, так он и напал и снова ударил судно. ‹…› Облик его был страшен и выражал негодование и ярость. Он явился прямиком из стада, в которое мы только что вошли и в котором забили троих из товарищей его, словно бы охваченный местью за их страдания.

Ущерб от первого удара уже был достаточен, чтобы пустить «Эссекс» ко дну. Второй раз кит ударил в носовую часть корабля ниже ватерлинии. До тех пор никто ни разу не слышал, чтобы кит потопил корабль.

Из всех вельботов «Эссекса», которые были заняты промыслом, лодка капитана Полларда вернулась к тонущему кораблю первой. Как писал Чейз, «он встал примерно в лодочном корпусе от нас, но не имел силы издать ни звука: он был настолько подавлен открывшимся ему зрелищем… Вскоре он, однако, смог меня спросить: "Боже мой, мистер Чейз, что случилось?" Я ответил: "Мы разбиты китом"».

Надо полагать, команда с невыразимым ужасом смотрела, как их обиталище глубже и глубже погружается в бескрайнюю соленую пустыню, протянувшуюся во все стороны далеко за грань горизонта. Матросы кое-как похватали то немногое, что еще можно было спасти, включая запас хлеба и пресной воды, и вручили свою судьбу трем небольшим вельботам. К ближайшему острову – Таити – они отправиться не рискнули, поскольку ошибочно полагали, что там им угрожает опасность стать добычей каннибалов. По горькой иронии, эти беспочвенные страхи не только обрекли большинство китобоев на смерть, но и вынудили самих выживших сделаться теми, кого они так боялись.