Воспитание тёмных. Книга 1

В проёме, тонко улыбаясь, стоял Азмарен. В своём лучшем виде: длинный плащ, горящие глаза, а за спиной — свита из орка и человека. Тень скрывала их мощные фигуры, но «группу поддержки» я узнала.

— Принц. — Соламейн еле заметно нахмурился. — Чем могу помочь?

— Позвольте войти, мэтр, и присоединиться к вашей группе.

Меня даже удивил этот вежливый тон — ровно на секунду. Пока демон не шагнул вперёд, как к себе домой, не дожидаясь разрешения на деле. Скоро он сел через проход от меня, товарищи устроились позади.

— Господин Азмарен, — попытался возразить эльф, — я веду занятия для студентов.

— Всё верно, и как студент Айшенара я понял, что упускаю чудесную возможность изучить кое-что важное. В вашей группе ведь ещё осталось место? — Принц бегло, почти невинно осмотрел столы. Жёлтые глаза успели улыбнуться мне. Взгляд эльфа потяжелел на пару унций.

А мне стало… неуютно. Он пришёл наблюдать за наблюдателем? Или за непокорной иномирянкой?

Впрочем, кажется, не обрадовал принц меня одну. Найрити прямо выдохнула рядом, да и парни-первокурсники расправили плечи — впервые за пять минут.

— Хорошо, — мрачно согласился Соламейн. — Если вы не передумаете, то настоятельно прошу вас приходить вовремя на следующие занятия. Теперь же вернёмся к общим положениям. Итак, господа и леди, я буду рассказывать вам о магии света — об эмоциях, которые её пробуждают, и о том, чего с их помощью можно добиться. Но для начала я хотел бы узнать, нет ли у вас более важных вопросов.

Он так безошибочно глянул на меня, что рука сама поплыла вверх.

— Мэтр Солаймейн, а не могли бы вы объяснить, как выявляются способности к светлой и тёмной магии?

Кажется, интерес куратора слегка обрадовал — может, потому что хоть кто-то его проявил?

— Обычно предрасположенность видно в раннем возрасте. И до совершеннолетия она легко меняется — у людей и орков, я имею в виду. А вот мой народ, к примеру, не может обращать чувства в тёмную энергию вовсе — я не способен к подобной магии, как ни захочу.

Орки? В этом мире бывают светлые орки?! Вот главное, что я услышала…

— Но отрицательные эмоции вы всё же испытываете, — заметил Азмарен, пока я подбирала слова и челюсть.

— Довольно редко.

— Уверен, что с прибытием в Айшенар уже чаще. Что вы почувствовали, например, когда мы попросили вас вести данный курс?

— Недоумение, — стрельнул глазами эльф. — И интерес — мне стало любопытно, как именно ваши студенты отнесутся к магии Элеандоры. А сейчас мне интересно, зачем вы всё-таки пришли, господин Азмарен — ведь демоны так же бессильны в светлых чарах, как эльфы в тёмных. Увы, то же самое касается вампиров.

Я просто не успевала ловить новости!

Бросила взгляд на Найрити — соседка ответила мне молчаливым укором. То есть, об этом она знала, но предпочла меня не расстраивать?!

— Хорошо, что вы читаете только теорию, мэтр, — почти мурлыкнул Азмарен. — Есть шанс, что для кого-нибудь ещё она окажется столь же бесполезна, как и для меня.

— То есть, в ваших землях тоже живут люди и орки? — пробормотала я, желая отвлечь внимание от демона.

— Да, — спокойно кивнул эльф. — И мы… учим их быть светлыми. Тёмная магия у нас запрещена.

— А… в Айше светлая дозволена, значит?

Теперь я против воли смотрела на Азмарена. Жёлтые глаза сверкнули, демон пожал плечами:

— Была под запретом, но недавно ограничение сняли. Что я могу сказать, расширяем кругозор.

Больше вопросов никто не задал, и эльф решил продолжать:

— Я буду рассказывать вам о светлых чувствах. Радость, любовь, даже умиротворение — все они могут при определённых обстоятельствах усилить поток.

— А чтобы ослабить, вас нужно разозлить, верно?

— Господин Азмарен. Я буду признателен, если вы оставите попытки в ближайший час.

— Я просто пытаюсь настроиться на радость. Вдруг всё-таки пойму что-нибудь в светлой магии.

В общем, занятие вышло… не таким, как я представляла. Местами слишком весёлым, а местами напряжённым. И лекция походила то на типичный доклад до философии, то на проповедь сектантов.

— Подробный рассказ я хотел бы начать с сострадания, — заявил эльф. — Не потому что это самое простое чувство — напротив, я понимаю, что от меня, от врага вы точно предпочли бы о нём не слышать. Но это чувство, которое полностью направлено не на нас, а вовне. Именно это делает его особенным. Ярким, показательным…

Он был прав: воздух на миг загустел. Найрити стиснула зубы, лицо Азмарена накрыла тень. Пальцы демона сжались на краю стола…

Но эльф продолжал.

Что вы знаете о сострадании к ближнему? Думали ли вы, что оно может унять ярость — не только вашу, но и чужую? Вытеснить из сердца злость, притупить боль, а в особых случаях даже залечить раны — медленно, но верно?

И всё же, мне нравилось. Потому что стоило поверить, что все эти слова имеют под собой основание — и мир становился чуточку лучше. Чуточку… ближе к тому, о чём я мечтала.